Гибискусу не хватает света

— Чем дальше в лес, тем более болотистая почва. Деревья густо растут. Их корни зарываются так глубоко, что для того, чтобы проделать дорогу до руин, пришлось выкашивать эти деревья неделями! И дорого — это еще громко сказано. Пни не выкорчевать, почву не осушить. Дорого и долго. Поэтому приходится на подобных монстрах ездить туда-сюда. Но это ничего — тягачи очень комфортные.

— Мне сказали, что лес светится по ночам, — вспомнил Неман.

— Правда? — удивилась Таркелья.

— Самая, что ни наесть, — подтвердила Фиона. — Наши товарищи решили немного поэкспериментировать, и обнаружили, что листья пропускают ток, нагреваясь. Как будто они так выводят энергию деревьев, закованных в панцири.

— А что-нибудь необычное в строении деревьев замечено? — начала любопытствовать Таркелья.

Фиона задумалась. На ее лице появились беспокойные морщинки, которые то появлялись, то исчезали.

— Я слышала, что, так сказать их мякоть очень сильно отличается от строения известных ботанике растений. Еще слышала, что местные с помощью этой мякоти гонят самогон. Это все, что лично я знаю.

Таркелья продолжила расспрашивать Фиону обо всем подряд, что касается жизни лагеря, руин и окружающей природы, поэтому Неман отвернулся к окну. Они уже приближались к границе города. Расстояния между зданиями становились все больше, сами здания меньше и неказистее. Улицы почти не освещались, поэтому ночь тут была темнее, чем на космодроме. Неман поднял глаза к небу и счастливо улыбнулся — потолок мира усеяли звезды.

— Ой, закройте пожалуйста окно, — вдруг встрепенулась Фиона, когда Игорь приоткрыл его, чтобы выбросить сигарету. — А то всякое может произойти в лесу.

— Там так опасно? — с натугой спросил хмурый Игорь, молчавший до этого.

— Совсем нет, но меры предосторожности не помешают. Тут животные живут либо на ветвях, либо в болотной жиже. И пару раз кто-нибудь из них лез внутрь. Сами понимаете, встреча с местными представителями фауны может плохо кончиться. Природу тут не изучают, что еще опасней для нас. Но в данный момент мы защищены.

Неман невольно вспомнил лес на безымянной планете. От этого воспоминания его передернуло и мурашки пробежали по всему телу. Он пожалел, что не взял с собой в тягач пистолет. Контрабандист больше не разговаривал, всматриваясь в окно, за которым теперь медленно сменяли друг друга только деревья. Они росли очень близко к дороге, отчего некоторые их ветви скребли по корпусу с ужасным мертвым звуком. А листья деревьев действительно светились! Точнее, они еле заметно мерцали, будто окруженные почти невидимой аурой. Собираясь вместе, листья образовывали мглу такого свечения, что опять напомнило Неману о призраках. Он старался разглядеть среди бронированных стволов какое-нибудь движение в прожекторах тягача, но все было напрасно. Лес «Края горизонта» не хотел показывать своей ночной жизни. Только один раз контрабандисту показалось, что он заметил скачущий по кочкам подсвеченный силуэт какого-то зверя, но в этом не могло быть полной уверенности. С наступлением ночи человек любит создавать себе образы несуществующих вещей.

В салоне наступила тишина. Все дремали, еле слышно вдыхая и выдыхая из себя воздух, подававшийся отфильтрованным из-за борта машины. Неман слышал, как гусеницы тягача вгрызаются в грунт, как под их весом стонут пни. Все это происходило в молчании остальных источников звука, поэтому, закрыв глаза, Неман подумал почему-то о ледоходе. Он видел его раз в жизни на планете, только приходившей в себя от ледникового периода, но звук увлекаемого рекой льда, чьи кусочки ломались, сталкиваясь друг с другом и ныряя друг под друга, был похож на тот, что слышался ему сейчас. Он помнил, что ехать предстоит несколько часов, поэтому постарался последовать примеру своих попутчиков, и в салоне, в котором теперь лампочки горели в режиме ночников, Неман по-настоящему заснул, убаюкиваемый на мягком сидении перекатами кузова от неровной дороги.

Его разбудил шум голосов. В глаза беспардонно бил яркий свет, поэтому пришлось возвращаться из черного небытия обратно в настоящее. Первым, что увидел щурящийся Неман, оказался его гибискус, стоящий на сидении напротив него. Контрабандист нехотя повернулся в сторону распахнутой двери, из которой выбиралась Таркелья. Ей помогала чья-то рука, тянущаяся из проема двери, откуда лился электрический свет прожектора. Быстро протерев глаза, Неман взял гибискус, надел маску и полез наружу. Ночь еще владела окружающим миром, но тут она отступила под натиском прожекторов, стоящих то тут, то там. Оглядываясь, контрабандист увидел, что некоторые из них освещают стены, поднимающиеся вверх, в черноту. Вокруг было оживленно: люди перетаскивали тюки и пакеты из двух прицепов, уже отцепленных от тягача, недалеко от него стояла Таркелья, окруженная людьми, среди которых контрабандист разглядел Фиону и Игоря.