Глаза смерти

Разговор за чаем получился рваный. Кристина больше молчала, а мама то и дело начинала говорить о какой-нибудь глупости, иногда вовсе обсуждала с Корноуховым что-то из домашнего быта, и по всему было видно, что она чувствует себя неловко. Вопросов мама не задавала. Даже не спросила про синяк.

Попыталась заговорить о Строгановке. Она ведь тоже там училась – ещё в те годы, когда Академия значилась поначалу институтом, а затем университетом, и какое-то время сама там преподавала. Но Кристина не поддержала и этот разговор, на все вопросы об учёбе отвечала неохотно, уклончиво.

Наконец Корноухов напомнил о времени и предложил расходиться по кроватям. Все как-то сразу оживились. Отчим занялся посудой, а мама отправилась в гостевую комнату застилать диван, потом выдала Кристине зубную щётку, полотенце и жёлтую пижаму с жуткими синими верблюдами, которую она купила Максиму классе в десятом и которую он, конечно, ни разу не надел.

Когда люстра в новой части дома погасла, Максим увидел, что за окном светает.

Почистив зубы, перешёл в старую часть и заглянул к Кристине.

В комнате был включён единственный настенный светильник, и в полумраке гостевая выглядела действительно уютной, тёплой. Те, кто охотился за картиной Берга, добрались и сюда, но мебель, несмотря на погром, почти вся уцелела. Пахло лавандой и, кажется, апельсиновой цедрой. Мама решила освежить комнату. В ней никто не жил с тех пор, как прошлым летом приезжала двоюродная сестра Корноухова.

Кристина, обняв подушку, сидела на разложенном и застеленном диване. Из-под небрежно наброшенного одеяла выглядывали белые стопы. Ногти на ногах, как и на руках, были покрыты чёрным лаком, а на большом пальце правой ноги виднелось тоненькое кольцо с резьбой.

Максим пожелал спокойной ночи и застыл в дверях. Не мог заставить себя уйти. Чтобы хоть как-то оправдать своё промедление, сказал Кристине, что пижама ей идёт. И он сказал правду. Пижама – дурацкая, верблюды – дурацкие, но на Кристине всё это смотрелось хорошо. Дикое сочетание с синяком, чёрным лаком на ногтях, рваной чёлкой и длинными прядями чёрных волос, прикрывавших уши.

Максим отчаянно искал хоть какой-то повод зайти в комнату, которая вдруг показалась совершенно чужой, незнакомой, и понял, что ему нужно срочно выспаться. Боялся окончательно запутаться в чувствах. Уже готовился закрыть дверь, когда Кристина тихо сказала:

– Ты так и не ответил.

– Да?

– Ты кому-то рассказывал обо мне?

Максим перешагнул через порог. Сделал это с опаской. На Кристину не смотрел.

В ногах мелькнуло что-то рыжее и мягкое. Перс. Возвестив свой приход довольным мявком, он попытался заскочить в комнату, но Максим вовремя его остановил.

– У вас кот! – Кристина отбросила одеяло и пересела на край дивана.

Максим подержал Перса на руках, взъерошил ему холку, затем всё-таки выставил наружу.

– Ему сюда нельзя. Он тут… Ему слишком нравится диван. И кресло. И всё остальное.

Максим прошёлся по комнате. Отодвинув пиалу с гвоздикой, сел на подоконник и почувствовал себя неловко в тренировочных штанах с обвисшими коленами и в белой футболке с растянутым воротом.

Из приоткрытого окна студило спину. Рассветы в Клушино по-прежнему стояли холодные.

Максим был бы рад отложить разговор, но в конце концов сдался. Последовательно рассказал всё об Ане и Диме, начиная с того момента, как поехал с ними в Русский музей. Они были единственные, кто знал о Кристине, и Максим хотел объяснить, почему так легко доверился им.

Кристина слушала молча. Скрестив ноги в лодыжках и свесив руки между колен, сидела на краю дивана, смотрела на узор старого плюшевого ковра, покусывала нижнюю губу и этим выдавала задумчивость.

– Я должен был рассказать им о погроме в «Старом веке». Они ведь не понимали, насколько всё серьёзно. А если я прав насчёт блокнота и замены Пашинина…

– Кто это?

– Преподаватель, я тебе говорил. Так вот, если я прав, то Аня с Димой тоже в опасности. Пострадало слишком много людей. Ты, Корноухов, Шульга. Твой папа, Погосян…

– Я хочу с ними познакомиться, – прошептала Кристина.

Такой реакции Максим не ожидал. Первое время даже не знал, что сказать.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Мы должны действовать заодно.

– Послушай…

– Не хочешь их втягивать в эту историю?

Максим кивнул.

– Поздно. Они уже втянулись. В ту секунду, когда вышли из поезда в Петербурге. И они имеют право знать, что происходит. А когда к ним придут, будет поздно. Если хочешь им помочь, позови их сюда. Мы всё обсудим. Чем больше Дима и Аня знают, тем меньше шансов, что они сделают что-то необдуманное. Если уж начал им всё рассказывать, так рассказывай до конца, а не бросай вот так, с недомолвками.

Максим пожал плечами, но должен был признать, что в словах Кристины есть здравый смысл.

– Хорошо. Ты права.

Несколько минут сидели молча. Потом Кристина уточнила, есть ли у Максима зарядка от айфона. Такой зарядки в доме никогда не было, но Максим обещал спросить у Димы. После этого пожелал Кристине спокойной ночи и наконец вышел из гостевой комнаты.