Глаза войны

В кинозале не показывали ничего кроме фронтового киножурнала, мы нализались с Францем прямо в зале, зал был полупуст, было несколько гражданских и пара таких же фронтовиков, и офицеры, которые пили коньяк прямо из фляжек. Когда сеанс закончился, мы сидели с Францем на лавочке, под голым деревом с облетевшей листвой и тут появился он. Он приметил нас ещё в зале, шёл к нам целенаправленно с неприятной ухмылкой.

Стрижка и рубашка под расстегнутым френчем сразу выдавали в нём одного из этих, воспитанных «ЮнгФольком» и «Гитлерюгендом» молодчиков, которые всё ещё мечтают о подвигах, мечтают умереть с именем фюрера на губах, но пока не получается в силу юного возраста.

Он начал резко, без прелюдий:

«Замечательная картина - два героя и надежда нации сидят и пьют как два старых паршивых жида. Что, сбежали с фронта? Из-за таких как вы на наши головы сыплются бомбы, из-за таких трусов, изменилось мнение об армии, такие пьянчуги втоптали Вермахт в грязь. Благо ещё есть СС, через 3 месяца подойдёт возраст, и я отправлюсь воевать в обществе настоящих мужчин, а не помойных отбросов, как вы.

Какая мерзость, смотреть на двух червей, которые осквернили имперского орла надев эту форму. Вас отправили убрать грязь, вас отправили усмирить рабов, победить жидов и недоразвитых «красных», а вы не смогли даже этого. – После своей гневно - насмешливой тирады, этот молокосос пренебрежительно сплюнул под ноги Францу.

Я увидел, как глаза моего друга налились кровью, и он сменился в лице, я видел такое лицо на фронте, ничего хорошего это не предвещало, этому щенку уж точно. Несмотря на больную, ещё не до конца зажившую ногу, Франц вскочил в одно мгновение, схватил юнца за воротник рубашки, притянул к себе и закричал в лицо:

-Ты хочешь знать, что такое Восточный фронт, сопляк? Я расскажу тебе! Восточный фронт – это поезда забитые раненными, которые каждый день проходят мимо твоего города, но ты настолько слеп и глуп, что этого не замечаешь. Восточный фронт – это затопленные траншеи, забитые трупами, в которых они плавают вместе с крысами, но ты не хоронишь товарищей потому что боишься промочить ноги, зная, что на тебе последние сухие носки и если ты обморозишь ноги, то останешься без них.