Глиняные буквы, плывущие яблоки

Водитель кивнул. Что такое мочевой пузырь, шоферу объяснять не надо.

Мужчина отошел в пески. Идти мягко, как по одеялу.

Увидел ее.

Думал, пошел в противоположную сторону. И вот встретились, надо же. Она тоже заметила его. Подошла, проваливаясь каблуками в песок.

Заметил в ее руке – в той, где «обручальное» кольцо, сигарету.

– Курите?

– Почти нет.

– Меня зовут Тельман. Тельман Ким.

– Странное имя.

– А вас?

– Принцесса.

– Так и зовут?.. Красиво.

– Давайте пойдем. В какой стороне машина, помните?

– Машина? Там. Там, где дорога.

– А там что?

– Где?

– Ну вон там, где что-то едет.

– Тоже дорога, наверное. Только я пришел оттуда, значит, нам туда.

– На автобус похоже.

– Какой автобус?

Водитель склонился над мотором:

– Приехали.

Из передней дверцы вылезает Москвич:

– Э, акя, что значит «приехали»?

– Значит, приехали.

– И что теперь?

– Всё теперь.

Ткнул в мотор.

– А когда брал нас, не знал, что ли?

– Откуда?! Надо другую машину остановить. Я договорюсь. Мне только за бензин заплатите.

– Какой бензин? Эх, еще матч сегодня! Давай лови. Лови давай, может, еще успею. Блин, и мобильный не берет!

– Сдохли они все, что ли? Полчаса – ни одной машины.

– Может, перекрыли. Бывает.

– С двух сторон?

– С двух сторон. Бывает.

– А зачем?

– Кто знает? У начальства свои мозги. Может, не перекрыли.

– А почему машин нет? Полчаса уже.

– Сестра, откуда знаю! Дорогу перекроют – нет машин. Бензин не завезут – нет машин. Еще чего-нибудь – нет машин.

– А другой дороги здесь нет?

– Другой нет.

– А мы видели.

– Что?

– Автобус. По другой дороге ехал. В той стороне.

Водитель молчит.

– Давайте познакомимся.

– Тельман, журналист.

– В газете? – поглядывает Москвич.

– Интернет.

– А… Сайты. А о чем пишете, не секрет?

– О жизни. Репортажи, интервью. А вы кем работаете?

– По нефти, – говорит Москвич.

– А меня – Принцесса.

– Вам холодно?

– Ноги чуть-чуть затекли. Устала сидеть, пройдусь.

– Я тоже.

– Справлюсь сама.

– Лучше я с вами. Ночь всё-таки.

Саксаул горит хорошо, ветер играет огнем. Они сидят вокруг костра, глядят на пламя. В самое сердце костра, в желудок костра и голубоватые кишки костра, в которых обугливались и загибались ветви.

Костер был Бараном, огненным Бараном, согревавшим их своей шкурой, своим золотым руном. Обжигающий жир Барана пузырился на ветвях саксаула, отслаивался жирным пеплом. Иногда сквозь огонь глядел глаз Барана, пока глазное яблоко не лопалось на огне, стреляя в темноту золотым соком.

Их стало четверо. Спавшая женщина проснулась и ушла. Ей предлагали остаться, чтобы не ходить ночью одной. «Там дальше еще одна дорога», – сказала женщина. «Нет там дороги», – сказал Водитель. «Есть», – повернулась женщина, уже уходя. Продолжения не было. «Если хочет, пусть гуляет», – махнул Водитель.

Чтобы переждать ночь – стало ясно, что машин уже не будет, – решили рассказывать истории. Так предложил Тельман. Остальные почему-то согласились. Не сразу стало понятно почему.

Начала Принцесса.

Принцесса

Родилась в Самарканде, в 79-м, месяц февраль.

Первый раз полюбила в четвертом классе. Он был в восьмом. Она страдала, очень развитая уже была, почти женщина. У нее была подружка, тоже влюбленная, но в другого, так подружка вот что придумала. Выдрала из тетрадки лист, намазала губы помадой – и к листу. Подложила своему, в которого была влюблена, и стала ждать. Дождалась, посмотрел на нее, сходили в кино.

Принцессе тоже так захотелось. Помады у нее не было. Без помады губы оставляли только жирные пятнышки, догадаться по ним о чувстве было невозможно. Нашла ручку с красным стержнем. Паста кончалась, Принцесса долго царапала стержнем губы. Приложила бумагу. Подержала. Посмотрела, заплакала. Кривой отпечаток. Губы болели.

Она сидела в спортзале, пахло ремонтом, темнело, здание школы было пустым.

Рядом была банка с красной краской, от запаха или от слез болела голова.

Она посмотрела на банку. Потом на краску. Быстро обмакнула в нее палец, провела по губам. И еще раз. Прижалась губами к тетрадному листку. Здесь и здесь. И еще здесь, чтобы понял. Получилось хорошо. Ярко.

Стала стирать краску с губ. Краска не стиралась и не смывалась водой. Оставался вкус химии, ее тошнило. Ничего, со стороны будет казаться, что помада.

«Девочка, что у тебя с губами?» – спросили ее в автобусе. Выскочила на первой остановке. Втянула в себя губы, борясь с тошнотой, стала ждать следующий.

Дома, к счастью, никого не было. Только бабушка, которая ничего не видела.

Утром Принцесса сразу достала из портфеля заветный листок. Краска, которая вчера показалась ей красной, при солнечном свете оказалась коричневой. Темно-коричневой, как… ну, как… ну что вы всё смеетесь?!

Листок с коричневым отпечатком гулял по классу. Она пыталась вырвать его из рук. На переменке остатки краски счищали с губ ацетоном, в хранилище кабинета биологии.

После третьего урока ее вызвала Завуч.

«Сама меня потом благодарить будешь, – сказала Завуч. – Из районо десять штук прислали, вот-вот комиссия придет, за всё надо отчитаться. Так что и честь школы заодно спасешь, и свою собственную».

Достала из сейфа железяку.