Глиняные буквы, плывущие яблоки

На другой день в училище поминки, плов, шум. «И сегодня, прощаясь с нашим любимым наставником…» – слышно по микрофону из зала. Принцесса хотела уйти, к ней одна учительница подошла: «Постойте…» Ключ достает: вот, домля[12] перед смертью завещал вам передать, другой вам ключ по ошибке выдал.

Принцесса сжала ключ, стоит, думает, как теперь жить дальше. Вечером положила ключ на тарелочку, обложила конфетами. Парварды не осталась, вместо парварды шоколадку «Аленка» положила, тоже романтично выглядит.

Вздохнула, понесла мужу.

«Распечаталась? Поздравляю, – говорила подруга, та самая, целовавшая бумагу. – Ну и как впечатления?»

Впечатления были разные. Нет, жили хорошо. Вначале вдвоем гриппом болели, свекровь исрык над ними жгла, заставляла дышать. Телевизор вместе смотрели, видео. Она – то в телевизор, то на мужа, привыкает к новому человеку. А он молчит, всё в сторону думает, мимо нее. А рот откроет, скажет: хиджаб тебе надо носить! Заметила, что его религия интересует, у него и двоюродный брат за экстремизм сел, а теперь, значит, и Тахир ей про хиджаб. А так жили хорошо, иногда шутили.

Только вот пояс… Думала попрощаться с ним. Поэтому, может, и пошла замуж, чтоб его выбросить. А муж – нет, когда пропадал на два-три дня, застегнет ей и уходит довольный. А у нее уже беременность, пояс давит, она к свекрови, так и так. Свекровь ее пожалела: «Это нехорошо, ребенок уродом будет». Обещала оказать на сына давление. Лучше бы не оказывала, муж после потом пришел, ботинок снял так, что тот в другую комнату улетел. «Зачем матери жаловалась? Сказала бы мне!» – «Я вам говорила…» – «Го-во-рила! Говорить не умеешь! Бормочешь себе под нос… Микрофон тебе купить, что ли?» Ну, раз микрофон, значит, шутит. Засмеяться надо. А как смеяться, если третью неделю токсикоз? Улыбнулась кое-как, пошла помогать с ужином. Мужчины вечером голодные как волки.

Ночью муж ей в постели: «Хорошо, пояс пока не носи. А хиджаб будешь. А то я знаю, что у тебя в голове!» А Принцесса к стенке отвернулась, там обои с цветами, и тихо в эти цветы говорит: «Не буду носить». Муж ее толкнул, она лбом об стенку. Заплакала, а муж: «Что воешь? У моих друзей все жены хиджаб носят». Она повернулась: «Ну и пусть они носят! А мне платки не идут!»

Пошла к подружке, поплакала ей про свои радости. Подружка ей: «Дура ты, дура». Потом посмотрела на себя в зеркало: «И я дура…» Это она про последний аборт, а может, просто так, к слову. Принцесса ее тоже пожалела: выискала у нее седой волос и пожалела – молодые годы утекают непонятно куда.

Сделала УЗИ. Сама не хотела, муж со свекровью в два голоса заставили. «Это же не больно». А как девочку на УЗИ увидели, сразу другое отношение. Свекровь хотя бы улыбается: «Девочка – тоже хорошо…» А муж, будто лед проглотил, стоит-курит. Принцесса к нему: «Вы не рады…» А он: «Садись в машину». И всё.

В машине ее затошнило, на краю дороги притормозили, еле дверь открыть успели. Свекровь ее придерживает, муж молчит. Мимо машины проносятся, газом воняет. Милиционер подошел, увидел, что неинтересно, и отошел. Муж со свекровью что-то свое обсуждают. Мимо машины едут, грузовики.

После этого мертво как-то жить стали. Тахир вечером придет, посмотрит на ее живот, а сам рукой уже к пульту телевизора, футбол или видео. И в постели как посторонний. Начнешь ему рассказывать, а он: «Я сплю, отстань».

Обратилась к свекрови: «Может, аборт?..» Свекровь замахала: «Да ты что! Откуда такие слова взяла?! Да и поздно уже на таком сроке!» Обняла: «Пойми, у Тахиржона работа тяжелая. Целый день – техника, клиенты. Для него интернет-кафе – это всё».

На другой день она надела кофту с блестками, сделала, как могла, прическу и пошла в это интернет-кафе. А там люди, музыка. Стоит, мужа высматривает. На нее тоже смотрят, место ведь мужское. Объявление висит: «Порнографические сайты скачивать нельзя». И фотография голой девушки. Тахир в углу на стуле спит. Разбудили: «Тахир-акя, тут к вам это…» Он сел, на нее смотрит, словно первый раз видит. «Можно посижу?» – «Зачем?» – «Посмотрю на вашу работу…»

Ночью лежали, он с открытыми глазами, она с открытыми глазами. Интернет-кафе вспоминала. Решила: родит – снова пояс наденет, всё же он ее характер поддерживал.

Надоело Тахиру с открытыми глазами лежать, полез к ней. «Не надо…» Потом снова лежали, ей было даже хорошо. Почти. Недолго, может минуту, не засекала. Хотела на живот лечь, но куда, с этим вот этим… Снова грустно стало. Отыскала на ощупь тапки, пошла на «водные процедуры».

– А потом родила. Девочку.

Улыбнулась в огонь.

Тельман принес еще веток, подбросил. Затрещало. Глаз барана засверкал.

– Рожала, конечно, не так, как хотела. Хотела в Ташкенте. Роддомик нашла, с матерью ходила, конфеты врачам отнесли. Врачи: «Пожалуйста!» Палату-люкс показали: «Хотите, и вот так можно…» Красивый очень люкс, розовый.

Прикрыла глаза.