Глиняные буквы, плывущие яблоки

Перед отъездом он мучил ее всю ночь. Наверное, хотел запастись в дорогу. Ей было страшно оставаться без него, но ответить на «ласки» она не могла. Если бы у них был еще сын, было бы по-другому. Он бы не мучил ее как проститутку.

Под утро он заснул, а она не могла заснуть, как ни стремилась. Лежала, думала о себе, о дочери, о муже и его поведении. Раздался призыв на намаз. Муж заворочался, сел, вышел из комнаты. Зажурчала вода в раковине, омовение совершал. Она лежала и слушала, как гремит вода, то громче, то затихая, когда муж преграждает ее падение своими ладонями.

Вода смолкла, она знала, что сейчас он вытирается, даже знала, каким полотенцем. Снова его шаги, он проходит мимо, выходит в соседнюю комнату, где ковер, который им дарили на свадьбу.

Не выдержав, встала, приблизилась к двери, за которой молился. Дверь была полуоткрыта, она видела его на полу, в майке. Рядом уже чемоданы. Во всех движениях мужа было что-то торжественное, красивое, хотя ничего нового она не увидела.

Отошла от двери, достала платок-хиджаб, встала возле зеркала. Опустила платок на голову. Постояла. В зеркале позади появился муж. Он уже закончил молитву и смотрел на нее с удивлением и улыбкой. Она быстро сняла.

Когда вот-вот должна была прийти машина и увести мужа в аэропорт, он завел ее в комнату. Она охотно зашла, думала, что он собирается оставить ей денег.

А он достал пояс. Этот пояс. «Иди сюда».

Она заплакала.

«Иди сюда, я сказал!» – повторил.

Вспомнила тело барана, висящее на дереве. Красное, с черными точками мух.

– Он уехал в Москву, его Москва всё не кончалась, свекровь говорила, что она меня любит, но я должна вернуться в дом родителей.

– Вы вернулись? – спросил Ким.

Принцесса помотала головой.

– Это позор, к родителям вернуться.

– А почему свекровь хотела, чтобы вы ушли?

– Она говорила, что нужно продать дом. Что она должна ехать в Москву. А я к родителям. Обещала после продажи дома дать немного денег родителям, чтобы могли о Хабибе и обо мне заботиться.

– Но вы не ушли.

– Я не ушла. Когда звонил муж из Москвы, я плакала и рассказывала, как свекровь меня выгоняет. Он молчал, говорил, что скоро пригласит меня и Хабибу в Москву.

– Вы верили?

– Да. Я скучала без него. Он ведь мог меня сразу оставить, когда узнал, что я не смогу подарить ему сына. А он, наоборот, даже стал разговаривать со мной. Из Москвы мне звонил, про дочку спрашивал, как растет, что уже делать умеет. Я благодаря ему стала о Боге задумываться, а это большое дело. И хиджаб носить стала, хотя свекровь говорила: не носи, лучше «перышки» себе сделай.

Москвич поднялся, сделал круг, разминаясь и похлопывая себя по бокам, вокруг пламени.

– Устал, начальник? – спросил Водитель.

Москвич опустился на свое место, посмотрел на Принцессу:

– Дальше-то что? Только покороче.

Покороче. Конечно, покороче. Покороче – они отправились в Москву. Дочке купила комбинезончик, желтенький, очень теплый, удачно на Куйлюке сторговались. Своих вещей взяла немного, платьев новеньких несколько и старый костюм, который любила, а так в основном Хабибкины вещи. Украшения взяла только самые необходимые.

Если еще покороче, то свекровь летела с ними. Когда через железные ворота Принцессу досматривали и пояс ее начал как будильник звенеть, пришлось давать объяснения.

Муж их встретил, в его поведении никаких изменений не было. Только ходил без бороды и одевался в европейском стиле, чтобы милиция не беспокоила. Когда увидел платок на Принцессе, даже побледнел: «Ты что, быстро сними!» А она думала, что ему будет приятно. Сняла платок и положила в сумку. Муж повел их на маршрутку, держал на руках Хабибу и шутил с ней. По дороге она спросила мужа как бы между делом: «А мы пойдем на Красную площадь?» – «Зачем?» Они сели в метро и ехали долго. Она держала на руках Хабибу и боялась за себя и за нее.

Местность, куда Тахир привез их, называлась Коломенское. Шел дождь. С мужем был его друг, но он молчал.

К их приходу свекор уже вернулся с работы и приготовил еду.

«Ты что мало ешь?» – спросил ее за едой муж.

«В самолете ела… А здесь всегда будет дождь?»

Потом она мыла посуду. Ложки и вилки здесь были такие же, как в Ташкенте. Муж говорил, что в Москве ему нравится, он ходит в мечеть, у него там друзья.

«Опять друзья…» – подумала Принцесса.

Муж сказал, что чувствует себя спокойно, но его тревожит одна мысль. Все они, оказывается, тайно приняли гражданство России…

«А я?» – Принцесса застыла с тарелкой в руке.

Тахир поморщился:

«Что ты меня всё время перебиваешь!»

Принцесса опустила тарелку в раковину и стала тереть.

Тахир продолжал свой разговор. У него российский паспорт, и его не оставляют в покое из-за призыва в армию. А если он отправится в армию, то потеряет год и не сможет помогать друзьям, которые без него пропадут.

«Если Хабиба примет российское гражданство… Ты должна дать согласие».

Дождь кончился.

Принцесса села на табуретку возле окна и стала ждать, когда выйдет солнце.

– И вы подписали согласие? – Москвич ковырял в огне длинной веткой.

Принцесса кивнула.

– Напрасно.