Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Производственные отношения в этих сообществах характеризуются тем, что, как уже было замечено, они синкретично, неразделимо сращены с остальными общественными отношениями, и в них господствуют дарообмен (а рынок, кажущийся вечным и естественным, отсутствует), примитивный коллективизм, уравнительное распределение и т.п. Воспроизводство в основном зависит от природного цикла, а заметный прогресс наблюдается лишь на протяжении многих тысячелетий.

«Надстройка» этих миров также синкретична, и в ее рамках сплетены вместе идеология, культура, религия и т.д. и т.п.

Приходящие на смену первобытнообщинному способу производства социально-экономические системы, основанные на личной зависимости, имеют несомненную значимую специфику в разных социовременных и социопространственных сферах своего бытия. Более того, они очень долго и нелинейно вырастают из бесконечно-длительного и очень прочно держащего человека патриархального мира родовых общин и - позднее

- племен и их союзов. Столь же долго и нелинейно они трансформируются в капиталистическую систему.

Авторы этих строк хорошо знакомы с тем, что отличает экономику Древнего Египта, Римской империи или Китая династии Цинь друг от друга и от западноевропейской общественно-экономической системы средневековья, равно как и то, что все эти общества многоукладны. Но это нормально для любого способа производства, и в наибольшей степени

- для добуржуазных систем. Последнее важно подчеркнуть: в добуржу-азных системах принципиально велика зависимость от природной среды всей системы производства: и производительных сил, и обусловливаемых ими производственных отношений.

Более того, даже такой великий уравнитель всех и всяческих особенностей, как капитализм, в реальных условиях также был существенно различен в разных пространственно-временных условиях: в Нидерландах XVI века и США ХХ в., в Китае начала XXI в. и России конца XIX в. Но точно так же, как все национально-исторические особенности капитализма не отменяют методологической и теоретической плодотворности абстракции «рыночная экономика» (в марксистской интерпретации ее место занимает во многом иная, гораздо более строгая система категорий, характеризующих капиталистический способ производства), точно так же могут быть выделены и закономерности производительных сил и производственных отношений постпервобытной, но добуржуазной системы.

У этой системы пока еще нет единого общепризнанного в марксизме имени. Более того, идет спор о том, можно ли всю эту эпоху отнести к разным фазам и пространственным проявлениям одного способа производства, или необходимо выделение нескольких систем. Все это, несомненно, большой «провал» марксистской философии истории. Но эта наша общая недоработка не отменяет того, что мы можем выделить и значимые differentiae specificae этой экономической системы, которую мы склонны считать единым способом производства, проходящим различные фазы своего развития и имеющим существенные простран ствен-ные вариации, во многом задаваемые спецификой природной среды как одной из главных детерминант производительных сил на доинду-стриальной фазе их развития.

Возьмем в данном случае в качестве объекта исследования экономики, существовавшие в Европе и Азии с момента окончательного упрочения государства и до момента буржуазных революций.

Производительные силы этих систем будут характеризоваться:

• переходом к производящему хозяйству, обеспечивающему в общем и целом независимое от природы создание материальных благ;

• наличием общественного разделения труда и основных отраслей общественного производства, в частности выделением умственного труда и духовного производства;

• устойчивым производством в массовом масштабе прибавочного продукта;

• господством ручного труда, включающего развитое и систематическое производство орудий труда, превращающееся в особую отрасль;

• господством металлических орудий труда;

• массовым использованием механизмов (от простейших - рычаг, ворот, колесо, повозка, до более сложных - мельница и т.д.);

• наличием инфраструктуры: деревни и города, дороги, средства связи и т.п.

Соответственно, производственные отношения, сохраняя свою сра-щенность с волевыми отношениями, также практически везде будут воспроизводить некоторые инварианты:

• господство натурального хозяйства при фрагментарном, то затухающем, то растущем развитии рынка на периферии экономической жизни и массовом использовании насилия (войны, междоусобицы и т.п.) как способа обмена деятельностью, особенно типичного для межгосударственных взаимодействий;

• выделение отношений присвоения и отчуждения в форме частной, государственной и производных форм собственности (их соотношение существенно разнится для разных этапов развития разных сообществ, но об этом позднее);

• устойчивое присвоение прибавочного продукта слоем собственников на основе отношений личной зависимости (всеобщая зависимость от государства-деспотии, рабство, крепостничество и т.п.); воспроизводство на этой основе социального неравенства;