Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Для субъектов, имеющих такую позицию, «концепты» и «децен-трации» окажутся не только бесполезны, но и вредны, точно так же как для методологов, живущих в мире конформного приспособления к среде, где главное - выгодно продать симулякр, - вредны любые системные, целостные, тем более диалектические представления о реальности.

Сказанное наводит нас на еще более «злую» мысль: а не обусловлена ли (конечно же, отчасти, не будем впадать в вульгарный социологизм) столь большая популяность постмодернизма в нынешней академической среде тем, что последняя постепенно эволюционирует к превращению в среду профессионально-десубъективированного производства и продажи симулякров столь же десубъективированному покупателю? Нынешнему университету-супермаркету все больше нужны не субъекты особенной деятельности, а стандартные профессионалы, производящие продукты (точнее - товары), научную, культурную, образовательную значимость которых оценивает. рынок. Вот почему нам кажется уместным вопрос: а не в развитии ли формальных критериев оценки интеллектуалов (количество публикаций, количество студентов, выбравших курс и т.п.) кроется один из может быть не самых важных, но и не нулевых по своему значению факторов широкого распространения методологии постмодернистского безразличия к содержанию, к фундаментально-концептуальным основаниям? Отныне не важно, что ты преподаешь (продаешь?), важно сколько и почем ты продал.

И еще один момент: при таком типе существования интеллектуал вынужден на практике отказываться от своей субъектности¹³⁶

. Субъект-ность - атрибут творца, того, кто сам определяет цель своей деятельности, кто сам формирует среду для диалога (со-творчества), кто сам решает, какие социальные и индивидуальные ценности формируют внешние условия его деятельности. Превращение университета в супермакет, а интеллектуала - в «менеджера по продажам» лишает экс-творца всех его субъектных качеств. И тогда к нему приходит философ-постмодернист и говорит: «Не волнуйся; be cool. Это не твоя проблема утери тобой творческой субъектности. Это общее состояние. Это новая эпоха: ныне субъектность деконструирована. Это не ты продаешь банальности вместо созидания новых знаний: это мир стал лабиринтом симулякров. » Естественно, что наш пассивный интеллектуал, стремящийся как можно скорее забыть о своей бурной студенческой молодости (если, конечно, она у него вообще была бурной) и как можно лучше обустроить свой пятикомнатный домик в тихом университетском городке, с благодарностью принимает это утешение. А пастыри постмодернизма не только утешают благодарного интеллектуала, но и превращают интеллектуального торговца симулякрами в «героя нашего времени», создавая неисчерпаемый источник для расширенного воспроизводства своих идей и укоренения постмодернизма в интеллектуальной среде.

Однако не все так печально в нашем мире. Образование, наука и культура так устроены, что жить вне творчества они не могут. И капитал для своего роста нуждается не только в симулякрах, но и в действительных инновациях. Да и Учитель, Ученый, Художник, как правило, не способны к полному творческому самоубийству. В результате в школе и университете, академическом институте или временном творческом коллективе,

^ поиска истины как сферы властных отношений (см.: Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996; Он же. Интеллектуалы и власть. Ч. 1. Статьи и интервью 1970-1984. М., 2005.), но и принципиально отвергает «.попытки упрятать присущие этим формам условия духовности внутри некоторых социальных форм. Идея классового подхода, партийного, принадлежность к общественной группе, школе, посвящение, подготовка аналитика и т. п. - все это имеет прямое отношение к требованию формирования субъекта для получения доступа к истине, но мыслится в социальных понятиях, в организационных терминах» (Фуко М. Герменевтика субъекта. СПб.: Наука, 2007. С. 44). Для Фуко же есть только один вопрос - «вопрос о цене, которую должен уплатить субъект за то, чтобы сказать правду, и вопрос о том, какое обратное действие на субъекта оказывает то обстоятельство, что он сказал, мог сказать и сказал правду о себе самом» (Там же. С. 45). В конечном итоге окажется, что любое стремление к истине есть стремление ее навязать, воля к власти; истина станет сферой властных отношений; субъект же уйдет в область самопсихоанализа, перестав быть социокультурным субъектом. «Я» Фуко уйдет не только из сферы практики, но и из сферы мышления в сферу письма, которое это «Я». уничтожит (см.: Харт К. Постмодернизм. М., 2006. С. 39).

в мансарде художника (настоящие художники, как хорошо известно, живут исключительно в мансардах!) или в студии музыканта живут настоящее творчество и иные альтернативные названным процессы.