Гнев королей

Ясмид невесело встретила Эльваса.

– Ты опять мне ничего не принес?

– Ты права. Призрак не вернулся из мира духов. И мы уже решили, что оставим его там.

– И тем не менее ты продолжаешь искать.

– Да. Ради тебя.

– И?

– После той ночи его никто больше не видел. Люди помнят о его пребывании на побережье, помнят о его переходе через ущелье. Он пришел сюда, а потом исчез.

– Похоже, и впрямь придется об этом пока забыть, – пробормотала она скорее себе под нос, чем обращаясь к Эльвасу.

– Хочу поговорить с тобой насчет аль-Фадла. Он выдал имена тех, кто продал ему часть не вполне обычных вещей, которые мы у него нашли.

– Собираешься сообщить мне о том, чего я предпочла бы не слышать?

– Да. О плохих людях там, где нам хочется видеть только самых лучших. Спятивший Змей разбогател, продавая краденое, в основном из шатра твоего отца или из храмов. В последнее время дела у Спятившего Змея шли не лучшим образом – у твоего отца похитили все, что можно было тайком вынести из шатра. Я говорил со стражниками. Они проверяют всех входящих, но никого – выходящих. Им никогда не приходило в голову, что это может потребоваться. Вряд ли они как-то к этому причастны.

– Отца обворовывали собственные слуги?

– У них не было никакого плана. Просто каждый пользовался возможностью.

– Эльвас, я утратила всяческую веру в человечество. Лучший человек в мире, избранный самим Господом, окружен негодяями и ворами, словно дерьмо мухами, с самого первого дня, когда он начал проповедовать. Жаль, что Господь не отбросил прочь присущее ему терпение и не покарал злодеев.

– Вряд ли осталось бы много тех, кто смог бы похоронить их трупы, госпожа.

– Не сомневаюсь. Есть предложение, как поступить с ворами?

– Дать понять, что их обнаружили. Наказать самых бессовестных. Остальные пусть живут, но это предупреждение будет для них последним.

– Принять их злодейство как должное?

– Твой отец не слишком терпим к переменам. Свами совершил чудо, добившись столь быстрого признания.

Эльвас говорил правду. Ясмид теперь регулярно делила трапезу с отцом. Пока еще он ее не узнавал и не разговаривал с ней, но матаянгец настаивал, что скоро все будет хорошо. Она и сама замечала улучшение. Как говорил Фогедатвицу, безразличие по большей частью являлось следствием свойственного Ученику упрямства.

– Мы можем вернуть что-то из украденного?

– Кое-что да, но, увы, у преступника не осталось почти ничего ценного.

– Выясни, кто был самым выдающимся злодеем. Пусть ему отрубят правую руку. А потом пусть кто-нибудь знающий заглянет в их счета.

– Хорошо. Ты отменишь очередной обед?

– Нет. Где Хабибулла? Сегодня прекрасное утро. Хочу пройтись.

– День и впрямь превосходный. К сожалению, Хабибулла нездоров – у него та же болезнь, что и у стариков. Надеюсь, через несколько дней он поправится.

Болезнь была жестокая – если их вообще не отравили. Один престарелый имам и несколько пожилых Непобедимых умерли. Состояние еще нескольких имамов ничуть не обнадеживало.

Не решил ли кто-то от них избавиться?

Умерли еще двое имамов и один Непобедимый. Хабибулла выздоровел.

Все еще слабый и ходивший с трудом, он занял место напротив Ясмид в следующий раз, когда та обедала с отцом. Присутствовали только они двое – Эльвас был занят тем, что рубил руку вору.

Никто из помощников Эль-Мюрида не сбежал, несмотря на арест аль-Фадла, и это многое о них говорило.

Эльвас с опозданием занял место рядом с Хабибуллой, но Ученик опаздывал еще больше.

– Придется подождать, – сказал появившийся Фогедатвицу, обходясь без переводчика. – Сегодня годовщина одной встречи, во время которой он едва избежал смерти от руки валига эль-Асвада. Он считает, что видел утром призрак этого человека.

– Вскоре после того, как Насеф захватил Себиль-эль-Селиб, случился набег, – объяснил Хабибулла Эльвасу. – Юсиф и его брат Фуад застигли Ученика у Малахитового трона. Лишь вовремя появившийся Насеф его спас.

– Все это было давно.

– Это хороший знак? – спросила Ясмид. – Его наконец стало что-то интересовать? Или это плохо?

– Это шаг вперед, – ответил Эльвас. – Он заинтересовался внешним миром.

– Воображаемым миром, – заметила Ясмид.

– Возможно, в следующий раз он увидит реальных людей, – сказал Хабибулла.

– Госпожа, – сказал Эльвас, – когда я привел сюда свами, твой отец видел легионы воображаемых существ, в основном призраков. Но никого из тех, кого можно было бы ожидать, – ни твою мать, ни твоего брата. Он вообще не помнит, что у тебя когда-то был брат. Зато он неоднократно видел Насефа, с которым вступал в воображаемые споры. Я слышал только слова твоего отца, и я слишком молод, чтобы видеть самого Бича Господнего, но, думаю, теперь я достаточно хорошо его знаю. Он был выдающимся человеком.

– Да. И довольно странным. – Ясмид не хотелось говорить о мертвом.

В Хаммад-аль-Накире обитало больше призраков, чем живых. Люди устали от войны, но все вспоминали дни военной славы, когда такие военачальники, как Насеф, Карим, Эль-Кадер и Эль-Надим, сотрясали мир.