Гнев пустынной кобры

– Чего тебе здесь надо, греческая уродина? – выкрикнул из толпы мужской бас.

Женщина попыталась объяснить, что везет детей в больницу. В ответ – издевательский смех.

– Никто лечить не будет твоих ублюдков. Проваливайте.

Кто-то прутом ударил мула. Тот жалобно взвизгнул и рванул телегу, не понимая, куда ему идти.

– А не жирно ли им на муле будет? – раздался тот же бас. – А ну, слазьте с телеги.

Женщина упала на колени и, воздев руки, попыталась умилостивить мужчину. Голос ее был тих, и Панайотис не разобрал слов.

– Вон, я сказал. Прочь с телеги, вонючее отребье! – Он все больше распалялся, чувствуя безнаказанность.

Между тем толпа людей, притянувшихся шумом, все возрастала. Блеснул в волосатой руке кривой нож. Чьи-то корявые, скрюченные ненавистью пальцы потянулись в сторону детей. Еще минута и…

Грянул выстрел. Настолько резко и неожиданно, что толпа на мгновение окаменела.

– Разойтись! – громко и отчетливо произнес Панайотис.

Он боялся одного, что сейчас на выстрел выйдут Иван и Панделис. Панделис узнает жителей своего села, те узнают его, и тогда всех их планам придет конец. Но и уйти с балкона – было выше его сил. На балкон дома напротив с чашкой кофе вышел немецкий капитан. Выпрямил спину, завидев майора, и тоже выпалил в воздух. Панайотис уже бежал по лестнице вниз. Подбегая к толпе, вновь выпалил.

– Что здесь происходит? – спросил он, глядя в глаза женщине.

– Господин офицер, я была с этими несчастными детьми в госпитале. Но нас отказались принять.

– Почему? – изображая акцент, спросил Панайотис.

– У нас нет денег. Мы из того села. – Женщина опустила голову.

– Как есть мало денег?

– Их совсем нет.

– Мой денег есть! И пусть хоть один вошь посмеет отказать мне, боевому офицер. – Доктор почувствовал, как лоб заливает потом. На помощь пришел капитан с балкона напротив. Он уже стоял рядом:

– Господин майор, располагайте мной!

– Спасибо! – Панайотис кивнул, растерявшись, совершенно не зная, как нужно разговаривать с офицером, младшим по званию.

– Я знаю, где госпиталь. И смогу договориться, чтобы бедняг приняли.

– Возьмите мои деньги. – Доктор протянул капитану кошелек.

– О, этого слишком много.

– Прошу вас, капитан!

– Все будет сделано, господин майор.

– Благодарю, капитан.

– Мы с вами не знакомы, господин майор? – Капитан заинтересованно смотрел на Панайотиса.

– Давайте сначала отвезем детей в госпиталь. Вы будете с ними, а я здесь попытаюсь утихомирить толпу этих бездельников. А на обратном пути я вас жду.

– Да, господин майор.

Капитан взял за узду мула и тронул телегу.

В дверях гостиницы, белее мела, стоял Панделис. Ему стоило невероятных усилий, чтобы ничем не выдать себя. Из-за его плеча льняным снопом торчала голова Ивана. Доктор Панайотис сунул револьвер в кобуру и пошел к ступенькам. И вдруг сзади громко запричитал разносчик:

– О, горе, мне горе! Что мне теперь делать!

– О чем причитаешь, уважаемый? – посмотрел на него Панайотис.

– Я нес этот лаваш и кофе в банк, господин офицер! Ровно в одиннадцать банк закрывают на технический перерыв и господа завтракают. А теперь мне влетит от моего хозяина, и я потеряю работу. О, горе мне, горе. – Разносчик спрятал лицо за тканью платка. – Мало того что Аллах наградил меня кривыми зубами и рваной губой, так еще и решил окончательно добить меня невезением.

– Мой правильно понималь, твой нужно доставить завтрак к одиннадцати?

– Да, господин офицер.

– Тогда мой купит тебе другой лаваш и кофе. И ты пойдешь в банк.

– Спасибо. Да хранит вас Аллах всемогущий.

– Там, – Панайотис махнул рукой в сторону гостиницы, – есть лаваш и кофе. Пойдем со мной и возьмем.

– Да-да, – закивал разносчик, – Бабек носит в гостиницу, а я в банк.

Швейцар посторонился, пропуская вперед доктора и разносчика. Администратор удивленно повел бровью, но тут же уткнулся в бумаги, получив монету. Они поднялись на второй этаж. Как только вошли в комнату, доктор развернулся и нанес короткий удар рукоятью пистолета в висок.

– Быстро, – крикнул Панделису. – Переодевайся. У тебя теперь заячья губа, которую ты прячешь под платком. Иван, где эти лаваши?

– Видел их на столике в гостиной.

– Ну так тащи сюда.

Через три минуты разносчик бежал в сторону банка, держа в одной руке башню из лаваша, в другой – железный кофейник. Следом за ним, отставая шагов на тридцать, следовали немецкий офицер и турецкий пехотинец.

Охрана недовольно заворчала, завидев Панделиса. Часовая стрелка уже прилично перевалила за одиннадцать. Его пропустили внутрь. Оба охранника вошли следом. Глухие кованые ворота затворились. В этот момент Иван, проходя мимо лотка с рыбой, как бы случайно споткнулся и, падая, толкнул одного из покупателей. Тот упал животом на лоток и опрокинул рыбу в январскую кашу. Заголосил продавец, выкрикивая проклятия. Несколько человек ринулось к Ивану, но тот выпалил из винтовки, отпугивая разъяренных мужчин. Шум, суета, толкотня. Все бежали смотреть, почему стреляют.