Гнев Тиамат

— Возможно, он разумнее всех нас вместе взятых.

— По мне — больше похож на труса.

— Рада тебя слышать, Эмма. Держи двигатели наготове. Я пришлю лётный план, как только свяжусь со всеми.

— Буду ждать, адмирал. До связи.

Наоми разорвала соединение и включила следующее. Восемь кораблей из стелс-композита старого образца со встроенными радиаторами. Короли космоса пару поколений назад, но и сейчас неплохи. В следующей группе был извлечённый из нафталина линкор класса «Доннаджер». Четверть миллиона тонн запчастей скрытно доставили на пустой спутник и сложили как детский конструктор масштаба один к одному. Если повезёт, появится ещё три-четыре таких. Их сборка была любимым проектом Сабы.

Он это начинал, но не дожил, чтобы увидеть в действии. Люди, с которыми говорила Наоми, чьи жизни сейчас, в лучшем случае, подвергались риску, а худшем — просто закончены, были сетью Сабы. Они — меч, оброненный им на поле боя, который она подняла.

Пятьдесят три системы. Четыреста восемнадцать кораблей, среди них пять судов Транспортного профсоюза с припасами, три боевых корабля класса «Доннаджер» и «Шторм», ещё не восстановленный окончательно, но уже способный летать, уже в пути. Лучшие ударные силы, какие сумело собрать подполье.

И это пока не составит даже половины флота, уничтоженного «Бурей» в Соле. Можно надеяться, что этого хватит — если она всё сделает правильно. Если ошибётся — платить придётся всем. Но Наоми была твёрдо уверена, что права.

Едва получив все характеристики, она начала сортировать их по моделям двигателей, массе кораблей и общему энергетическому профилю. Алекс зашёл к ней с тубой чечевицы со специями и грушей холодного чая. До тех пор Наоми даже не чувствовала, как голодна, и теперь жадно заглатывала пищу. Отодвинув в сторону монитор, она крутила и выжимала тубу, извлекая каждый ароматный кусочек. Когда от еды не осталось ничего, кроме жгучего послевкусия и приятной тяжести в животе, она вздохнула.

— Совсем как в старые времена, — сказал Алекс. — Когда у тебя бывали проблемы, которые надо решить, ты всегда забывала поесть.

— Таких проблем, как нынешние, у меня раньше не было. Это посерьёзнее, чем решать, как безопасно дойти до следующего порта.

— Разве мы не об этом думаем? — улыбнулся Алекс.

— К безопасности это точно отношения не имеет. Это именно то, чего я никогда не хотела делать. Сражаться. Убивать людей. А я даже пистолета никогда в руках не держала.

— Я так и знал, — сказал Алекс, и его улыбка стала чуть мягче. — Ещё есть время. Отменяем всё, летим назад, в порт. Вернёмся к проталкиванию наших представителей в Ассоциацию миров.

Наоми молчала, её разум и сердце не соглашались друг с другом, как часто бывало. Алекс неправильно её понял.

— Это шутка только наполовину. — продолжил он. — Ещё есть время для отступления. Мы еще не бросили этих людей против всех сил Лаконии. Еще нет.

— Нам придётся. Есть ли ещё есть время... не знаю. Может быть. Может быть, нужно продолжить поиск, пока я не найду другой способ. Не такой, как этот.

Диоды системы связи тревожно замигали оранжевым, оповещая о поступлении входящего сообщения. Но это всего лишь «Шторм», обновление срока прибытия. Наоми сунула в карман пустую тубу от еды. Выбросит в утилизатор потом, когда закончит с этим. Груша с чаем холодила ей пальцы, испуская в воздух лёгкий шлейф конденсата.

— Ты считаешь, что обязана пойти на это ради них? — мягко спросил Алекс. — Ради Бобби, Сабы. Ради Амоса.

— Нет, — сказала Наоми. — И даже не ради Джима. Это не из-за чувства вины. Это... возможность? Я не хочу сражаться. Я не хочу никому причинять боль. Не хочу, чтобы кто-то умирал. Ни с нашей стороны, ни даже с их. Я хочу примирения. Вот почему Бобби всегда меня огорчала. Она хотела победы.

— Похоже, теперь и ты хочешь.

— Проблема в том, что трудно достичь примирения, если ты проиграл, — сказала Наоми. Когда кто-то берёт в свои руки власть, а ты пытаешься его образумить? Это капитуляция. Не думаю, что насилием можно с чем-то справиться, даже с этой ситуацией. Даже сейчас. Но возможно, победив, мы станем снисходительными.

— Договориться с Дуарте о компромиссе? — спросил Алекс.

По его тону Наоми понимала, что он не убеждён. Если ей даже его не склонить на свою сторону, то может, надежды и нет. Но она попыталась.

— Дать ему возможность отступить. Может быть, он это примет, а может, и нет. Может быть, если не он, то его адмиралы что-то поймут. Смысл этой битвы не в том, чтобы уничтожить Лаконию. Он в том, чтобы сократить разрыв между ней и всеми остальными. Вероятно, при этом придётся наказать каких-то людей. И кто-то ответит за былые преступления. Но это должно означать путь вперёд.

— Уверена, что дело совсем не в Холдене? — спросил Алекс. — А то до ужаса похоже на его слова. Нельзя не заметить.

— Не знаю, — сказала она. Возможно. Сейчас нужно быть Сабой, и я им стану, раз уж пришлось. Но потом придёт время, когда понадобится быть Джеймсом Холденом. И если его не будет рядом, нам придётся взять на себя и это.

— А как же Наоми Нагата?