Гнилая лощина

От нового вида боли Тон пришёл в себя. Он глубоко выдохнул, открыв глаза. Палец неимоверно жгло, но из-за наложенного бинта Тон не мог разглядеть, что с ним. Повар практически насильно влил ему в горло четверть бутылки, и боль притупилась.

Вдруг справа зашевелились кусты. Из них вышел охотник с ружьём наперевес. Профессиональные навыки сделали его подход бесшумным, так что геологи вздрогнули ещё раз.

– Ну что, живой? – сказало красное лицо охотника, осматривая Тона. – Повезло, что разрешила мелкому поиграться. Снег вон как рано выпал – могла и загрызть по голоду. А ты, молодец, что яркую майку напялил – я тебя издалека заметил. А без неё, может быть, и мимо прошёл.

– А где медведь? Не попал в него что ли? – осмелел Бŷра.

– Я и не целился, сынок. В воздух дал – они и убежали. Белогрудку таким калибром не возьмёшь, самое большое – кабана завалишь. С этими пусть медвежатники разбираются, я в их работу не лезу.

– Спасибо Вам! – воскликнула Альфа, помогая Тону подняться.

– Да, ерунда. Смотрите, осторожнее, у меня тут ловушки на пушного зверька расставлены. Не попадитесь.

Все посмотрели на Бŷру, а охотник нырнул обратно в кусты и был таков.

Настал последний день «выкидушки». По-прежнему шёл снег, не останавливаясь ни на секунду. Охотничий домик был единственным тёплым местом в радиусе многих километров. К нему тянулась живность. Мухи, мотыльки и пауки ползали сонные по деревянному настилу, не понимая, почему они до сих пор не в диапаузе5

.

Геологи компактно паковали вещи в рюкзаки, не понимая, почему они до сих пор не в городе.

Состояние каждого из них оставляло желать лучшего. У Бŷры загнивали раны от капкана. Тон увидел остатки своего пальца во время перевязки и впал в депрессию. Альфа регулярно скашливала в платок слизь болотного цвета. И только Повар чувствовал себя нормально или, по крайней мере, делал вид.

Но при этом у каждого внутри горела невероятная гордость за себя и их маленький отряд: они выполнили задание вопреки всему, они не сдались, и теперь с высоко поднятой головой возвращались домой. Пробиваясь через боль и усталость, это ощущение героизма расчехляло на их лицах улыбки и радость.

Багажа набралось прилично: каждый погрузил на себя два рюкзака (за спину и на грудь) и взял в руку по сумке. И это с учётом того, что все объёмистые тёплые вещи они надели на себя. Повар свободной рукой отворил дверь, как его тут же засыпало снегом по пояс.

– С передышками доберёмся до бочки, – сказал он, не унывая, – а там нас уже будет ждать Бодрак.

Отряд рывками пробирался через снежную насыпь. В своих неуклюжих зимних куртках они передвигались также неловко, как ранние модели роботов-андроидов. Сходство с роботами дополняло всеобщее молчание, так как на разговоры просто не хватало сил. И только когда пришло время потчеваться под гигантским корнем поваленного кедра, Альфа наконец прервала обед молчания:

– Понюхай, не испортилось?

Повар с усилием втянул воздух из тюбика с вареньем, но ничего не почувствовал.

– Ну, как? Не закисло? Можно есть? – переспросила Альфа.

– Спроси лучше у Тона, – спасался он.

– А что скажешь ты?

– Не знаю, – Повар мялся с ответом, борясь с желанием соврать. – Я ничего не чувствую… У меня коронавирус!

Альфа отложила варенье в сторону и откашлялась в платок.

– Это ты нас всех заразил! – вдруг крикнула она с ненавистью и стукнула его по ноге, а потом отсела по дальше, с головой закутавшись в безразмерный пуховик.

– Воу, воу, полегче! Откуда такая уверенность?.

Альфа выхватила навигатор из его рук и возглавила поход. Повар был разжалован до замыкающего каравана.

– Даже не дыши в нашу сторону! – грозно предупредила она.

Теперь, когда кто-нибудь чихал или сморкался, все с презрением думали о Поваре. Любые слова оправдания бойкотировались. Вот так, в одно мгновение, от репутации не остаётся и следа.

Вереница геологов обогнула последний холм у подножия горы Голая. За ним была «финишная прямая». В лучах закатного солнца переливалась бочка. Альфа ускорила шаг в надежде, что ельник мешает разглядеть машину. Поляна оказалась пустой и чистой. Отсутствие на снегу лесенки от шин добавило разочарования. Бодрак не приезжал. Альфа беспомощно села на рюкзак. Глаза тупо упёрлись в просеку. Иногда ей слышался шум мотора. Казалось, что вот-вот из поворота вырулит кержак. Но пейзаж не менялся. Альфа пыталась не обращать внимание на звуковые миражи. В голову лезли тёмные мысли типа «Ублюдки! Они просто бросили нас здесь!» Когда отчаяние почти овладело её разумом, на плечо опустилась перебинтованная рука.

– По коням! – прошептал Тон. – Ветер усиливается – так и замёрзнуть недолго. По дороге идти будет проще. К ночи доберёмся до лагеря. Других вариантов у нас нет.

Тон сорвал с бочки крышку. Пригодилась верёвка, которая завалялась в кармане с последней стирки. Тон привязал её к крышке, соорудив таким образом сани. На них поместилась вся ноша Альфы, существенно облегчив ей дорогу.