Год, какого еще не бывало

        — У тебя даже магии не было! — воскликнул Драко, размахивая руками, словно никак не мог подобрать слова от волнения. — Ну, или ты не знал, как ей воспользоваться, неважно. У тебя не было ни малейшей надежды выбраться оттуда живым. Теперь-то я понимаю, ты рассчитывал, что Северусу удастся что-то предпринять, но тогда это казалось невероятным. Ты был беспомощен, но не отступал ни на шаг. И рядом с тобой мой отец попросту пресмыкался, только что сапоги этой твари не лизал, и за все свои старания получил Пыточное проклятье! Я глазам своим не верил, Гарри. Весь мир будто перевернулся. Меня всю жизнь учили, что превосходство на стороне чистокровных магов. Но тут нельзя было не заметить разницы, понимаешь? Превосходство было на твоей стороне, а не Люциуса Малфоя. На стороне сына магглорожденной волшебницы! И даже лишившись силы, точно сквиб, ты не потерял ни гордости, ни мужества! Все Упивающиеся выказывали только страх и готовность подчиняться. Я... честное слово, Гарри, я, по-моему, на какой-то миг даже сознание потерял. Потом словно очнулся, но ничего не изменилось. И я помню, как думал: «Блин! Я не могу принять Метку!» Не могу, после всего этого... дерьма! Как будто, когда я пришел туда, у меня была одна жизнь, а потом раз — и совсем другая!

        — Сдвиг парадигмы, — пробормотал Гарри.

        Драко не понадобилось разъяснять это выражение.

        — Да, именно. Откровение. И отчасти из-за Северуса. Потому что... — Драко прикрыл глаза, словно от боли. — Я всегда им восхищался, Гарри, всегда. Я думал, что служить Темному Лорду правильно, раз такой сильный, смелый, умный человек, как Северус Снейп, сделал этот выбор. Но в Самайн я смотрел, как он опускается на колени, и думал, что меня стошнит. Как он себя вел там на поляне... я думал, что это не тот человек, которого я знаю.

        — Тебе никогда не приходило в голову, что он, может быть, притворяется?

        — Нет, никогда. Так что когда сработал порт-ключ и он вытащил тебя оттуда, у меня чуть сердце не разорвалось. Я-то было так в нем разочаровался! Я не понимал, как он может соглашаться на полное, бесповоротное рабство, на котором настаивает Темный Лорд. Я не понимал, как он не видит: ты — единственный сильный человек на этой поляне! А это все оказалось притворством, — Драко ссутулился и тяжело вздохнул.

        — Так это же хорошо, — суховато заметил Гарри.

        Драко кивнул, но без улыбки.

        — Я знаю и не хотел бы, чтоб было иначе, поверь. Но одна вещь теперь меня мучает. — Он поднял взгляд; в его глазах клубились чувства, точно тучи в бурю. — Северус смотрел, как я иду по пути, который приведет меня к колоссальной ошибке, и не сделал ничего, чтобы меня остановить. Ровным счетом ничего.

        Гарри сцепил пальцы, сгибая и разгибая, чтобы прогнать ноющую боль, и тоже вздохнул.

        — Подумай сам. Что он мог сделать, не рискуя жизнью?

        — И все-таки он рисковал жизнью, чтобы спасти тебя, — тихо заметил Драко: без упрека, но не без боли.

        Гарри задумался.

        — Да, но ему при этом не приходилось опасаться, что я его выдам, Драко. Он знал, что и я постараюсь защитить его. Не хочу тебя обидеть, но посмотри правде в глаза. Тебе тогда нельзя было доверять. Северус не мог рисковать и пытаться помочь тебе, когда ты бы кинулся к отцу с новостями: мол, наш зельевар совсем не нам верен.

        — Я знаю, — признал Драко, но видно было, что он не утешился.

        — Он о тебе заботится, — настойчиво произнес Гарри. — Он мне сам об этом говорил. «Я забочусь о вас обоих», — вот что он сказал.

        Драко скривился.

        — Не одинаково. Вовсе нет. Да, он заботится обо мне, это правда. Но любит он тебя.

        Любит? Гарри невольно вздрогнул, а потом, поймав себя на этом, задумался, почему это слово его так встревожило. Не в силах — или не желая — додумать эту мысль до конца, он неожиданно для себя самого возразил:

        — Он бы не предложил усыновить меня, если бы не охранные чары. Ты же знаешь!

        — Охранные чары не имели к этому никакого отношения, вот что я знаю, — огрызнулся Драко. — Разве только дали ему возможность, которая иначе могла бы не представиться. И, пожалуй, заставили тебя преодолеть страх перед привязанностями. По-моему, ты до сих пор с некоторым... трудом признаешь Северуса своим отцом.

        Все это настолько попало в яблочко, что Гарри чуть рот не разинул. Может быть, Драко и в самом деле вычитал кое-что полезное в той маггловской книжке. Ощущение, что его видят насквозь, Гарри совсем не понравилось, и он резко сменил тему:

        — Мне всегда было интересно, как отреагировали Упивающиеся, когда мы со Снейпом вдруг исчезли.

        По-прежнему чуть хмурясь, Драко рассказал:

        — После того как ты выплеснул всю эту стихийную магию, начался просто хаос. Волдеморт шлепнулся на спину. Я помню, как он завопил... завизжал даже. Отец лежал рядом, почти без сознания, такой силы удар ему нанесла твоя магия... — он умолк, погрузившись в воспоминания.

        — А ты что тогда делал, в первые минуты после того, как я исчез?

        Драко сглотнул.