Год, какого еще не бывало

        — Спокойной ночи, — тихо ответил Гарри, хотя знал, что не заснет. Он лежал в темноте, вспоминая последнее письмо Гермионы и придумывая ответ, который напишет, как только рассветет. А потом он понял, что не может больше не думать о Снейпе. На него нахлынули воспоминания о сборище Упивающихся, которое он видел после Третьего задания: мстительность и жестокость Волдеморта, Круциатус и мерзкое нытье Хвоста.

        Что Снейпу пришлось делать сегодня? Стоять в круге Упивающихся, ползать перед Волдемортом и слушать его кошмарные планы? Или участвовать в рейде на какую-нибудь деревню, убивая и мучая полукровок и магглорожденных?

        «Это хорошо, что я решил не спать, — подумал Гарри. — Потому что сегодня мне бы снились не вещие сны, а самые настоящие кошмары».

Глава 20. Знать все

        Пока Ремус спал, Гарри написал письма Рону и Гермионе. Запечатывать не стал — какой смысл, если Снейп вдруг решит их прочитать? Так хоть не придется перекладывать потом в новый конверт. Правда, зельевар не требовал этого с тех пор, как прочел самое первое его письмо друзьям... С другой стороны, Гарри не каждый день приходилось видеть, как срабатывает Темная Метка, разве не так?

        Об этом он, правда, решил не упоминать, что на некоторое время поставило его в тупик: о чем же написать друзьям? Рассказывать о том, что они со Снейпом неплохо поладили, никак нельзя. Во-первых, Рон тогда точно решит, что Гарри рехнулся, а во-вторых, если письмо попадет не в те руки... для Снейпа это может плохо кончиться. Расписывать, как хорошо дается окклюменция и насколько лучше Снейп теперь его учит, тоже не стоит. Рассказать, что он живет в штаб-квартире с Ремусом? Нет, все, что касается Ордена, следует держать в тайне.

        Кончилось тем, что Гарри подробно описал Сэл — как, дескать, здорово вести долгие разговоры со змеей — и спросил, как друзья провели Хэллоуин и как у них с уроками. Главное, чтобы ни Рон, ни Гермиона не почувствовали его беспокойство.

        Потому что он все-таки беспокоился. За Снейпа.

        Увидев, что Ремус начал ворочаться, Гарри вышел из комнаты. Делать было совершенно нечего, и, чтобы занять чем-нибудь мозги, он решил приготовить завтрак. Результатом его усилий мог бы гордиться любой домовик. И вообще, готовка — это не так уж и плохо, оказывается. Когда есть кто-то, кто может оценить, что получилось.

        — Нам бы «Пророк» достать, — заявил Гарри, когда Ремус спустился вниз сразу после душа. — Я хочу знать, были ли вчера какие-нибудь нападения Упивающихся.

        — Не думаю, что тебе стоит читать об этом, даже если что-то и было, — отозвался Ремус, накладывая на тарелку оладьи, сосиски и яичницу.

        Но отделаться от Гарри было не так-то просто. Шваркнув вилкой об стол, он рявкнул:

        — Ремус, я не ребенок! И должен знать, чем вчера занимался Снейп!

        Ремус тоже отложил вилку, хоть и не с таким звоном.

        — Да, ты не ребенок. Но ты и не взрослый, и уж точно не нянька Северусу. Тебе нужно знать одно: он прилагает все усилия, чтобы Орден победил в этой войне. Вчерашнего вечера это тоже касается. И не тебе его осуждать, что бы он ни сделал.

        Гарри только зубами заскрипел:

        — Рано или поздно я все равно узнаю. Так что можешь просто выполнить мою просьбу и дать мне газету.

        — Неужели ты поверишь тому, что пишут в «Пророке»? — попытался утихомирить его Ремус. — Они написали о тебе хоть слово правды?

        — Нет, не написали, — проворчал Гарри, чуть поуспокоившись. — В конце концов, эта газетенка — просто рупор Фаджа и его прихлебателей. Но они все же стали сообщать о деятельности Упивающихся. Наконец-то.

        — Чем тревожиться о делах, за которые отвечает Северус, ты бы лучше потренировался работать с палочкой.

        — Ты же знаешь, что от этих тренировок пользы ни на грош.

        Гарри отхлебнул апельсинового сока. Интересно, Снейп заметит, если виски в бутылке поубавится? Можно же добавить немного в сок, и Ремус ничего не заподозрит. Хотя... может и учуять — все-таки он оборотень.

        — Мне кажется, тебе нужен толчок — нечто, способное сыграть роль катализатора, — признал тот. — Я думал, что счастливые воспоминания смогут стать таким катализатором.

        — Не смогут.

        — Я уже понял, — тихо признал учитель. — Может, у тебя есть идея, Гарри? Хоть какая-нибудь?

        Гарри был слегка ошарашен тем, что Ремус все-таки поинтересовался его мнением. И честно раздумывал над вопросом, пока ел.

        — Гм. Ты ведь знаешь, что почти все считают способность к змееязу признаком темной магии? Вот мне и пришло в голову, что мои сны — из той же серии. Особенно часть, которая обо мне, — та, что о прошлом, как раз не очень. Не знаю, считается ли окклюменция темной магией? Может, для меня — считается? Снейп говорит, что тот образ, который мне помогает лучше всего, ассоциируется со смертью и разрушением.

        — К чему ты клонишь? — спросил Ремус, прихлебывая чай.

        — Не знаю. Просто мне кажется... — Гарри пожал плечами, — ну вот не знаю, но, кажется, все, на что я сейчас способен... может, и не совсем темная магия, но всем прочим она точно покажется именно темной. Так чем нам, по-твоему, стоит сейчас заняться?