Годунов. Кровавый путь к трону

Любопытно отметить, что антрополог М. М. Герасимов, руководивший работой археологов в Кремле в 1963 г., и Т. Панова решительно отвергли лихие мнения злорадных авторов-дилетантов, что царь Иван IV около двадцати лет, начиная с 1565 года, болел сифилисом, как и его сын-наследник Иван Иванович, «потомственный сифилитик». Злорадных авторов идеи «царского сифилиса» не останавливало логическое противоречие. По данным М. Герасимова и Т. Пановой, на костях и черепе царя Грозного и его сына царевича Ивана археологами не обнаружено костных следов венерического заболевания, а они должны были бы быть, если бы сын и отец болели сифилисом и якобы использовали для лечения «неприличной болезни» ртутные препараты.

У Ивана Грозного действительно в останках зафиксировано большое количество ртути и мышьяка: 1.3 мг и 0.15 мг, соответственно. Примерно такое же количество ртути было обнаружено у сына-царевича – 1.3 мг, а мышьяка даже в 1.8 раза больше, чем у отца – 0.25 мг. Эти данные по обнаружению ртути в останках «предпоследних Рюриковичей» породили массу нелепых идей и слухов об их сифилисе, хотя следов «неприличной болезни» у них не найдено. Есть только смутные догадки, что «предпоследние Рюриковичи», боясь отравления, приучали свой организм к ядам, принимая их малыми дозами…

Но царская династия «предпоследних и последних Рюриковичей» была изведена руками их политических врагов как материализованного духа мщения из глубины времен… Наступало время становления новых царских династий выборных «не природных» и «природных» царей и сопутствующие этому спрос и предложение на злокозненных самозванцев губительного для Русского государства Смутного времени…

Глава 14

Отравленный ядом царь Федор Блаженный, последний законный «природный» государь из знаменитой династии Московских Рюриковичей, умер, не оставив после себя ни завещания, ни наследника. Через несколько лет после его кончины, уже за разгаром, на излете Смуты, в народе, в одеянии слухов, ходила такая легенда о передаче престола, чтобы обосновать на него права партии Романовых. Мол, умирая, Федор Блаженный назвал своим преемником на царском троне одного из своих двоюродных братьев Романовых, а именно, любимца народа Федора Никитича. Согласно этой сказочной легенде, «когда бояре приступили с вопросом к умирающему царю, кому царствовать после него, то он передал скипетр своему двоюродному брату Федору Никитичу, но тот отказался и вручил скипетр следующему брату Александру, тот, в свою очередь, передал его третьему брату Ивану, а от Ивана он был передан четвертому брату Михаилу, Михаил тоже отказался и передал дальше. В конце концов, скипетр вернулся в руки царя. Тогда умирающий Федор указал: „Возьми же его, кто хочет, я не в силах более держать“, в этот миг Борис Годунов протянул руку и взял его».

Но достоверно известно, что патриарх неоднократно напоминал умирающему слабому царю о государственной необходимости назвать преемника на троне: «Государь, кому приказываешь царство, нас, сирых, и свою царицу?»

Федор Блаженный еле слышно отвечал владыке: «В царстве, в вас и в моей царице волен Господь Всевышний». По словам многих очевидцев из князей и бояр, присутствовавших в те скорбные мгновения во дворце, он приказал супруге Ирине «принять иноческий образ жизни» и закончить свою несуетную жизнь в монастырской обители.

Но патриарх Иов, взошедший на патриарший престол благодаря Годунову и сыгравший ключевую роль в избрании Годунова на царский престол, писал в своей «Повести» о тех печальных для страны событиях по-другому, напыщенным слогом:

«Начиная с самого великого князя Владимира, ни один самодержец Великой России не скончался бездетным, ныне же, когда божиим пречистым провидением благочестивый царь и великий князь всея Руси Федор Иванович отошел к Господу, из-за грехов всего христианского православного народа не осталось благородных отпрысков царского корня; и царь вручил свой скипетр законной супруге своей, благоверной царице и великой княгине всея Руси Ирине Федоровне… Искусный же правитель, упомянутый Борис Федорович, вскоре повелел боярам своей царской Думы целовать животворный крест и присягнуть благочестивой царице по обычаям их царских величеств: у крестного целования был сам святейший патриарх со всем освященным Собором».

Как это произошло, что без законного престолонаследника бояре решились присягнуть царице? Да, Годунов убедил бояр, что для «спокойствия государства» лучше присягнуть его сестре-царице, чем длить пустошь престольную и ждать народных волнений в междуцарствие. Бояре согласились присягнуть царице Ирине, лишь бы не пустить на трон ее брата-лукавца. Но в итоге правитель Борис еще ближе подошел к собственному вступлению на трон. Подданных царицы преданный ее брату патриарх Иов заставил принести весьма странную клятву «на верность патриарху Иову и православной вере, царице Ирине, правителю Борису и его детям».