《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Гадал Афанасий всё, да додумывал, с чем к нему юноша пожаловал нынче, а сам меж тем и очутился пред царскими покоями. Рынды отворили дверь, и Вяземский с поклоном зашёл в опочивальню.

Царь стоял у окна в чёрном облачении с непокрытой головой, и, будто бы, не сразу заметил Афанасия. Вяземский уж было хотел слово молвить, как Иоанн обратил на опричника свой рассеянный взгляд.

- А, это ты, Афоня… - произнёс Иоанн, медленно ступил к резному креслу и указывая на второе Вяземскому.

Опричник поклонился и занял своё место. Царь, верно, возвращался от своих раздумий – взгляд его становился всё более живым. Владыка глубоко вздохнул, постукивая пальцами по подлокотнику.

- Вот я чего всё в толк не возьму. – молвил Иоанн, почесав свой висок. – Уж истолкуй – не лукавь, не луди. Какая беда у вас с Басмановым? С Лёшей-то ясно всё, а с Федькой?

Афанасий и впрямь подивился тому, что Фёдор взаправду сказал о том, что государя взаправду тревожит их тихая склока.

Вяземский развёл руками, точно вовсе не ведая ничего.

- Право, добрый государь, бывает, молвим чего с горяча, но нет же меж нами никакой вражды.

Иоанн усмехнулся. Лицо его сразу преобразилось – последняя тень сонного замешательства окончательно исчезла.

- Да прям-таки. – с улыбкой произнёс Иоанн. – Слухи дошли до моих ушей, что меж вами кошка пробежала. И я всё в толк взять не могу, чего ж вы меж собою не поделили.

- Да государь! – выпалил Вяземский, ударив себя в грудь. – Полно, полно вам терзаться об том! Ни пира без него не отыграть, а уж казнь любую в экую потеху притворяет, что даже я своих летах диву даюсь! Полно, полно вам государь об том тревожиться.

- Не лги мне, Афоня. – с улыбкою пригрозил царь.

- Да дайте крест, государь, дайте крест! На нём поклянусь! – выдал Афанасий, да с такою удалью, что уж всякий позавидовать мог бы.

Иоанн рассмеялся, чуть мотнув головою. Глубоко вздохнув, владыка вновь поглядел на Вяземского. Плавно взвёл царь руки вверх, да развёл ими.

- Стало быть, пущай Федька и едет с тобою в Новгород заместо Алёши. – молвил Иоанн, глядя в глаза Афанасия.

Вяземский замер, будучи в смятении.

- Отчего же? – спросил Афанасий, после некоторого молчания.

Иоанн пожал плечами, откинувшись в кресле.

- Он у немца латыни выучился. – молвил царь с лёгкой небрежностью.

- Отчего же не послать с нами немца? – спросил Афанасий.

Царь замотал головой.

- Андрюша славный, славный. – закивал Иоанн. – Да больно уж приметный. Со взгляду одного его кровь стынет в жилах. Нужен кто, аки ты, да Фёдор, стало быть.

Афанасий тяжело вздохнул, глядя в стол. Дубовые волокна текли плавным узором в извечном полумраке царских покоев.

- Отчего же вы не отправите обоих Басмановых? – молвил Вяземский, подняв взгляд.

- Ежели один из них изменит, второй его прикроет. – замотал головой Иоанн, постукивая пальцами по столу.

Афанасий подивился такому обороту.

«Ежели один изменит?...»

Вяземский не скрывал удивления на своём лице, покуда внимал царской речи.

- Ты же не станешь лукавить, ежели заподозришь чего? – спросил Иоанн, несколько понизив голос.

«Неужто взаправду разлад у них?»

- Ты поглядывай за ним. – продолжил Иоанн. – Да гляди, не спеши удерживать его от всякого соблазна. На то тебя и посылаю, чтобы выведать истинную волю Басманова.

Афанасий коротко кивнул, невольно прищурив усталые глаза.

- Да вот ещё что. – добавил царь, подняв руку в жесте, точно сам себе напоминал о чём важном. – Коли и уличишь Федю, да хоть чём, всяко, Басманов должен вернуться сюда, в Слободу, живым и невредимым, на мой суд.

Вяземский кивнул, скрывая внутреннюю улыбку свою.

- Воротишь обоих слуг моих – и Фёдора, и Димитрия этого несчастного. От исхода сего будет решаться их судьба. Да гляди же мне, Афоня! – царь вновь пригрозил, и на этот раз улыбка отчего-то боле походила на злостный оскал.

Вяземский сглотнул, чувствуя настрой государя.

- Что бы ни случилось, всё с тебя спрошу. – молвил Иоанн своим ледяным тоном.

Улыбки и след простыл. Взгляд Иоанна сделался тяжёлым, невыносимо тяжёлым.

- Вам ли не знать, государь, о нраве Федькином… - молвил Афанасий.

На то владыка усмехнулся да вскинул бровь.

- Об чём же эдаком ты толкуешь? – Иоанн спровадил речь свою плавным жестом.

Взгляд Афанасия метнулся по комнате, покуда князь подбирал слова.

- Юноша он пылкий, да порою до сумасбродного пылкий…

- Ты не совладаешь с мальчишкой? – спросил Иоанн с усмешкой в голосе.

- Я даже не об том… А ежели он по своей воле в драку полезе… - не успел окончить Вяземский, как смолк, услышав резкий удар по столу.

То владыка прервал опричника, да принялся медленно постукивать пальцами по столу. Иоанн взвёл голову кверху и с его уст сорвался протяжный тяжёлый вздох. Он перевёл взгляд на Афанасия.

- Ежели реки обратятся впять, и ежели развернется бездна, и небесная твердь обрушится на землю, ежели то взаправду случится, то ничего не меняет – за жизни Фёдора и Димитрия ты будешь отвечать головою. – произнёс Иоанн, отчёркивая каждое слово.