《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Юноша тотчас же обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина в длинной рубахе с наглухо застёгнутым воротом. Руки были сложены вместе и полностью припрятаны в рукава.

Белое лицо окаймляла тёмная ровная борода. Тёмно-серые холодные глаза казались недвижными, а на внешних уголках сетка мелких морщин давала понять, что не по сердцу мужчине палящее солнце, точно оно его слепит больше всякой меры.

- Слову – вера, деньгам – счёт. – ответил Фёдор, разглядывая незнакомца.

Мужчина кивнул, точно пригласил следовать за ним в кабак. Басманов глубоко вздохнул, да последовал за ним. Стоило юноше сделать пару шагов, как ещё двое встали из-за стола. Оба глядели угрюмыми зверьми.

Фёдор развёл руки, давая себя обыскать. Басманов глубоко вздохнул, когда забрали его нож из-за пояса да кинжал из сапога.

Мужчина же, встретивший Басманова, занял место, подальше от посторонних глаз. Пред ним на стол выложили оружие Фёдора, а самого юношу усадили напротив, да встали поодаль.

Незнакомец поглядел на оружие, доставая из ножен. Ничего не молвив, он бросил его обратно на стол, подняв резкий звон.

Басманов мельком видел, как двое мужчин, обыскивавших его, вышли из кабака.

- К Михал Михалычу. – произнёс Фёдор, доставая из-за пазухи письмо, писанное да запечатанное Пальским.

Молчаливый незнакомец поглядел на конверт и коротко кивнул, принимая послание.

- Чьих сам будешь? – спросил он Фёдора.

- Согорских. – ответил юноша. – Иван Степанович.

- Говаривают, сгинул ты у Подольска. – произнёс незнакомец, недоверчиво глядя поверх письма.

- Да вы не внимайте сим шибко бредням. – усмехнулся Фёдор, мотнув головою. – Мы с братом и отцом, царствие им небесное, служили под Смоленском. Им уж всё, но не бывали наши у Подольска, враки.

Мужчина коротко кивнул, открывая письмо. Бегло холодный взгляд пробежался по строчкам.

- Уж думали, и Дима сгинул. – вздохнул незнакомец.

- Что у вас за охота заранее уж хоронить всех? – усмехнулся Фёдор.

- Примета добрая, долго жить будут, ежели панихиду по живому отпеть. – мужчина почесал бороду, глядя куда-то поверх плеча Басманова. – Стало быть, Пальский ждать на пристани будет?

Фёдор кивнул, стараясь и вовсе не обращать внимания тому, какой шум поднялся у входа.

- Что ж. – молвил мужчина, поднимаясь со своего места. – Стало быть, Иван Степаныч, должно тебе указать ту пристань. Под сим описанием немало мест новгородских.

Говоря то, мужчина приподнял письмо в своей руке. Фёдор пожал плечами, поднимаясь вместе со спутником своим.

- Отчего же не показать? – спросил Басманов.

Уж хотел было Фёдор выйти к выходу, как мужчина схватил его выше локтя, да слабо одёрнул.

- Нет, нам токма тебя надобно. – понизив голос молвил незнакомец, да подтолкнул юношу к чёрному ходу.

Фёдор бросил короткий взгляд на выход, да цокнув, не стал противиться. Мужчина вывел его к двери, ведущей несколько вниз, в место, наполовину вкопанное вземь. Тут было много холоднее, нежели в кабаке, а уж тем паче – на улице.

За ними захлопнулась дверь. Всё, что успел углядеть Фёдор – то были бочки да неразделанное мясо на больших разделочных пнях, залитых липкой кровью.

Не видал Басманов, кто охватил его под руки, ибо тотчас же холщовый мешок закрыл всякий взор.

Фёдор не противился, когда его увели куда-то дальше. Он слышал, точно отодвинули тяжёлый ящик, али ещё что – протяжный скрип дерева. Затем его спустили по старым наклонным ступеням. Басманов лишь примерно ощущал, что они нынче в подземном лазе.

Немного брели они по сырым коридорам, и вскоре вышли на свет Божий – всяко, редкий свет просочился сквозь холщовую ткань. Вслепую Басманов ощутил, как руки его подняли пред ним да схватили грубой верёвкой, стянули до боли.

Волнение, что охватило юношу, не давало верно прикинуть, сколько времени прошло, да мог лишь сказать, что дальше путь их шёл рекой.

- Хотел Луговского повидать? – наконец, Фёдор услышал голос незнакомца.

- Да уже не сильно-то и хочется. – ответил Басманов, пожав плечами.

Сразу же Фёдор пошатнулся от сильного удара наотмашь по лицу.

…

Когда с Басманова сняли мешок, он невольно прищурился от света, хотя в помещении всяко царил полумрак. Фёдора усадили на деревянном стуле. Басманов едва обернулся, как увидел фигуру того самого незнакомца, с которым он общался.

Проследовав за ним взглядом, Фёдор увидал того, кто должен был быть непременно хозяином здесь.

Перед ним стоял здоровый мужик, лет под сорок. На нём была белая рубаха, рукава закатаны выше локтей. Лицо его, сокрытое бородой цвета спелой ржи, сильно опалилось солнцем. На скулах, носу и лбу темнели пятна.

Оттого ли, что весь лик уж обгорел под палящим ярилом, но светло-голубые глаза вовсе казались белыми. Волосы ниспадали ему на плечи, чуть изгибаясь волной книзу. Премного седых прядей могли бы натолкнуть на мысли о преклонных годах, но всяко то развеивалось, стоило поглядеть на могучую фигуру настоящего богатыря.

Мужчина стоял, опершись одной ногой, обутой в тяжёлый сапог с толстенною подошвой, на ящик. Он опирался на согнутое колено, держа в руке нож, с которого ел отрезанные ломти яблока.