《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Что за дурные вести подстерегают меня нынче же? – вопрошал царь, едва разведя руками.

- Сыскали концы, - молвил Фёдор. – Изменники – князь Бельский.

Иоанн кивнул, прищурив взор.

- И Евдокия Старецкая, - произнёс Басманов.

Иоанн молча принял эти слова. Единственным знамением какой-либо тревоги душевной были чётки – пальцы государя принялись перебирать их.

- Жена моего брата? – вопрошал царь, точно и впрямь запамятовал.

Медленным шагом владыка приблизился к опричнику.

- Да, мой царь, - твёрдо ответил юноша.

Иоанн злостно шикнул, хватая Басманова за лицо. Холодные пальцы вцепились мёртвой хваткой.

- Уверен? – прошептал Иоанн.

- Руку на отсечение, - ответил опричник.

Царский лик озарился яростной усмешкой. Резкая пощёчина огрела лицо юноши, и занялся алый след.

- Давай уж сразу голову! – бросил царь, чувствуя подступающее яростное удушье.

- Лишь слово твоё, великий царь… - не успел юноша договорить, как громкий удар громыхнул в покоях.

То владыка в исступлённой злости вдарил кулаком по столу. Всё содрогнулось, и что стояло на краю пало ниц.

- Закрой пасть, Басманов… - процедил сквозь зубы царь, да указал на кресло своё.

Фёдор коротко кивнул, повинуясь воле государевой.

Царь выдохнул, мотая головой, и лицо его исказилось в жестоком оскале.

- Пиши же слово моё. – молвил Иоанн, опираясь руками о стол.

…

Афанасий проснулся, сидя в кресле. Он не снимал своего одеяния, даже кольчуги, но даже это не помешало опричнику впасть в глубокий крепкий сон.

Пару мгновений князь оглядывался по сторонам. Пробуждение точно застало Афанасия врасплох, но рассудок оживал мало-помалу.

За окном заливисто щебетали утренние пташки.

Вскоре князь Вяземский узнал эту комнату, эти многие книги, что стояли бугристыми рядами на полках. Знакомые покои были отведены в доме Альберта, чужестранного врача.

Опричник потянулся, поглядывая на стол. К большому удовлетворению, Афанасий сейчас скользил полусонным взглядом по строчкам, сочинённых накануне.

Тяжёлая голова прояснялась всё боле и боле.

Афанасий поднялся с кресла, разминая шею, да вышел на лестницу. Ступени протяжным скрипом возвестили о пробуждении гостя, и навстречу князю вышел Альберт.

- Я не смел тебя будить, Афанасий Иваныч, - с поклоном молвил врач.

- От и славно, - кивнул опричник. – Ты славно служишь.

Альберт положил руку на сердце и вновь поклонился в благодарности.

- Коли есть нужда тебе весточку передать кому – приноси во дворец, - молвил Вяземский, ступая к выходу, - Прогляжу, и ежели не будет никакой крамолы передам.

- Храни вас бог, Афанасий Иваныч! – благолепно молвил Альберт.

Опричник коротко кивнул, уж будучи в дверях.

…

- Свет мой… - вздохнул князь Старецкий, садясь на скамье подле супруги.

Княгиня отняла взор от рукоделия, обратясь к мужу. Веки её тяжело смыкались – сей нощью девушку измучила бессонница.

- Мой брат Иоанн желает видеть нас при дворе, - молвил Владимир.

Женщина шикнула от боли, да отняла руки от пяльцев. Игла прошла насквозь, нанося укол. На пальце выступила крохотная капля крови. Евдокия неволею прислонила палец к устам. Взгляд её тревожно метнулся по комнате, и лишь опосля того воротился вновь на супруга.

Владимир хотел было что молвить, но девушка мотнула головою. Отняв палец, княгиня оглядела крохотную ранку.

- Очень славно, - ответила Евдокия.

Старецкий вздохнул, поджимая губы.

- Вижу я, как ты тоскуешь, лебедь нежный мой, - молвил Владимир, - Вольна ты, не рабыня. Нету у меня над тобою никакою власти. Ежели нету воли твоей – так дай отказ свой.

- Негоже против воли царской поступаться, - мотнула головой княгиня. – Коли Иоанн Васильевич зовёт нас во столицу, нету иного пути.

…

Дверь кабака легко поддалась, когда Фёдор переступил порог. Завидев за столом не только Генриха, но и Афанасия подле него, Басманов присвистнул, скоро направившись к ним. Немец взглядом стал искать Алёну, да подал знак.

- И ты здесь, Афанасий Иваныч! – молвил Фёдор, садясь с опричниками за стол.

- Гляжу, с дельцем тем управился? – вопрошал Афанасий.

Фёдор глубоко вздохнул, постучав пальцами по столу. К ним поспела Алёна, наливая для пришлого гостя вина. Опричники сомкнули чаши, да испили.

- Дельце-то поганое вышло, - цокнул Фёдор, опуская свою чашу.

- На нашей службе бывает иначе? Ты лучше вот что ответь - наводки-то мои ко двору пришлися? – вопрошал Афанасий.

- Ещё как, - молвил Басманов, положа руку на сердце. – Отгадай-ка, кто в этом замешан?

- Да говори, уже! – молвил Афанасий.

И позабавило же Басманова негодование Вяземскго. С ухмылкою, Фёдор поддался вперёд, да понизил голос.

- Невестка царёва, - ответил Фёдор. – Евдокия Старецкая.

- От же сука, - протянул Вяземский, откидываясь назад.

- Не говори, - вздохнул Фёдор, пожимая плечами.

- И нам, стало быть?... – спросил немец, касаясь своей шеи.

Басманов мотнул головою.

- Пока нет, - произнёс Басманов. – Ни её, ни Бельского.

- Ещё и Бельский? – тяжело вздохнул Афанасий.

Фёдор кивнул, поглядывая на дно своей чаши.

- А ты, Афонь? – спросил юноша. – Чай, до сих пор не ведаешь, куда тебя царь-батюшка шлёт?

Вяземский вздохнул, разводя руками.