《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- И мне плевать, что ведьма, - процедил немец, - Она не сказала мне. От сего я не могу простить.

- Ну от и порешил же? - молвил Фёдор, пожав плечами, да махнув рукою, точно пресекая себе горло.

Генрих глухо выдохнул и коротко кивнул. Фёдор опустил руку на плечо друга.

- Ну, погляди-ка, как выходит, - молвил Басманов, поддаваясь к немцу, - коли она тебе приворожила, то такие мысли и не взбрели бы в главе твоей. А коли уж взбрели, стало быть...

Фёдор не закончил, отстранившись от Генриха, да тряхнув плечами.

…

Фёдор коротко постучал, переступая порог опочивальни князя Вяземского. Афанасий сидел в кресле подле камина, но обернул взгляд от огня, стоило юноше появиться.

В руках князя темнел бархатный мешочек с ослабленою шнуровкой.

Басманов сразу приметил его, быстро прикидывая, к чему же то. Вяземский подозвал юношу коротким жестом, да поднялся со своего места.

Фёдор скоро приблизился к Афанасию, принимая лёгкий мешочек. С большим любопытством юный Басманов вытряхнул себе на ладонь.

- Не так лихо, Федь! - упредил Афанасий, и Фёдор тотчас же застыл, внимая тому наставлению.

На белой ладони покоился холодный кусок стекла. Фёдор осторожно взялся за медную окантовку, приподнимая стекло. Оно было хитро выгнуто, из-за чего вновь свершалась та путаница - ежели смотреть сквозь этот кружок, всё казалось ближе, али размытее, нежели взаправду.

Улыбка сама собой заняла уста Фёдора, когда он с ребяческим рвением принялся оглядывать сквозь стекло всё вокруг. Он быстро перевёл оживлённый, радостный взор на Афанасия.

- Не разбей, - молвил Вяземский, упреждая всякое, что собирался молвить Басманов.

- Да хранит тебя Боже милосердный, Афоня... - молвил юноша, принявшись разглядывать вышивку на рукавах своего кафтана.

Нынче же единый узор разложился многими нитями. Басманов разглядывал, как складывалась единая картина шаг за шагом, стежок за стежком.

Верно, юноша бы вечность мог глядеть за искусною вышивкой, да его отвлёк стук, точно на стол поставили что из стекла.

Фёдор убрал стекляшку в бархат, а опосля припрятал в карман. На сей раз внимание юноши охватила бутыль на столе.

- Что это? - вопрошал Басманов, постучав ногтями по бутыли, и сосуд глухо отозвался тихим звоном.

Афанасий было пару раз хлопнул себя, ища короткую записку от лодочника. Токма сейчас припомнил князь, что то письмецо было переложено Кузьмой по приезду.

- От кого-кого! А то не знаешь, - усмехнулся Вяземский, отвернувшись, чтобы сыскать послание. - От друга нашего с тобой сердешного, Михал Михалыча. Чёрта с два его забудешь...

Кусок скрученной, малость засыревшей бумаги быстро отыскался среди прочего, но стоило ему воротить взор на Фёдора, как сердце вновь в пятки ушло.

Фёдор зажмурился, занюхивая свой кулак. Тряхнув головою, юноша поглядывал на бутыль, из которой только что отпил.

- Ты же не... - выдохнул Вяземский, рухнув в кресло, уставившись на Басманова.

Фёдор же, верно, ничуть не разделал княжеского замешательства. Пару мгновений спустя, Басманову будто бы пришла мысль, что же столь взволновало Афанасия.

На миг догадка смутила и юношу.

- Оно ж не отравлено? - вопрошал Фёдор, будто бы нынче в том был какой толк.

Афанасий мотнул головой, хотя в глаза его уставились пред собою, точно лишённые всякой мысли, всякого рассудка.

- Сейчас-то уж что? - тихо, сипло усмехнулся Вяземский.

- И то верно, - ответил Фёдор, пожав плечами.

Басманов неспеша опустился за стол подле Афанасия. Князь не проронил ни слова, пока Фёдор, видно, всё же, малость разделяя его волнения.

Фёдор глядел на холодное стекло, прислушиваясь к горячему послевкусию, что до сих пор стоял в горле.

- Да не, - молвил Фёдор, поднеся горлышко к носу, - на сей раз и вкус, и дух иной.

Афанасий будто ничего и не слышал, да просто поглядывал - не станет ли дурно Фёдору.

Наконец, отчаяние, али смирение - лишь Богу известно, да всяко, князь глубоко вздохнул, да принялся беглым взглядом что-то выискивать.

- Хоть бы, хоть бы... - пробормотал Афанасий, пододвигая две стопки, покоившуюся на столе всё это время.

Фёдор ухмыльнулся, поведя бровью.

- Да, точно иное на сей раз, - молвил юноша, разливая самогон по стопкам, - да и нету никакого проку нас травить нынче.

Они сомкнули стопки, разом испив до дна. Обоих пробрало едким жаром. Вяземский поморщился от забойного пойла, и всячески пытался развеять крепкий дух спиртного.

Фёдор резко присвистнул, вдарив ногой об пол, и, не сильно выжидая, вновь наполнил стопки.

- По какому хоть поводу нажраться-то решил? - спросил Афанасий, глядя на то.

- Тебе послушать, я будто бы шибко часто нажираюсь, - ответил Басманов с шутливою обидой в голосе.

- Редко, да метко, Федор Алексеич, - чуть ухмыльнулся Вяземский, поднимая свою стопку.

Басманов усмехнулся ему в ответ, чуть обведя комнату взором, и будто припоминая былое.

- Да право же, Афанасий Иваныч, когда ж я прямь уж что б в дрова? - юноша повёл плечом, и уж было хотел испить, как мысль его остановила.

Вяземский глядел пред собой, точно и не помышлял, о чём Басманов призадумался.

- От припомнил, - продолжил Фёдор, - разве что уж давнишний случай. Ещё зимою, помнится.