《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- От же чудный град, нежный месяц мой! Сыщешь всё, чего душа твоя не пожелает! - молвил юноша, медленно стягивая со своих плеч платок.

Мягкая ткань ласково скользнула вниз, и парень бросил её к изножию кровати.

Иоанн подманил к себе юношу, и тот повиновался. Едва Фёдор хотел было припасть в поцелуе к рукам царя, как государь обхватил лицо Басманова за подбородок и обратил его взор к себе.

Фёдор опёрся рукой о подлокотник, наклонившись ко владыке.

- Чаешь просить меня о чём-то? – молвил Иоанн, заглядывая в глаза юноши.

На мгновение лицо Фёдора смутилось. Сведя брови, он мотнул головой и запечатлел тёплый поцелуй на руке Иоанна.

- Мне не о чем просить, мой добрый царь, свет очей моих, - тихо прошептал Басманов, - Всё есть у меня, милостью твоей.

Царь глубоко вздохнул, кладя руку на голову юноши, проводя по мягким волнам чёрных волос. Нежные пряди скользили меж пальцев.

Ежели разум владыки и хранил какие метания, нынче они отмерли окончательно.

- По сему же знай волю мою, - молвил царь, - покуда двинется поход, ты будешь главенствовать во столице над приказами.

Фёдор свёл брови, поддавшись назад. На его устах мелькнула ухмылка.

- Слишком великая честь для раба твоего, царь-батюшка, - молвил юноша, положа руку на сердце.

- Как по мне – в самый раз, - ответил Иоанн, разведя руками.

Басманов твёрдо поглядел на владыку, и с каждым мгновением становилось всё боле и боле ясно – Иоанн серьёзен.

В то мгновение юношу пробил холод. Взгляд владыки был неподвижен, глубок и мрачен, лишён всякого колебания.

- Я славный воин, - твёрдо произнёс Фёдор, и голос не подвёл его.

- Много у меня их, и пославнее тебя, - молвил Иоанн, пожав плечами да поднимаясь с места своего.

Басманов сглотнул, и хлад пробрал тело его пуще прежнего. Царь прошёлся по покоям, обернувшись спиной к юноше.

- Мне не надо ничего! – вспылил Фёдор, ударив об стол, - Тебе ли не знать, мой царь? Ни злата, ни почёту, ничего я не прошу! Лишь прошу служить за тебя, умереть за тебя!

Иоанн обернулся через плечо. Уста его разошлись злой ухмылкой, а глаза полнились подступающим остеклевшим безумием.

- Сложишь ещё голову свою – да не на сей раз, - ответил Иоанн.

- Не поступай так со мной, - голос Фёдора звучал глухо и слабо.

- Это моя воля, - произнёс царь, - и ты её примешь.

Басманов сглотнул, плотно стиснув губы. Иоанн жестом дал понять, что на сим Фёдор может ступать прочь, и юноша спешно покинул царские покои.

…

- Тео? – с тревогой спросил Генрих, видя своего друга.

Фёдор поднял потерянный взгляд на немца, усмехнулся, вынул шашку прямо в ножнах из-за пояса и едва ли не кинул Штадену. Немец успел поймать оружие, но оттого лишь больше смутившись настрою Фёдора.

- Всё, - отмахнулся Басманов.

- В чём дело? – вновь спросил Генрих, схватив Фёдора за плечо.

Басманов уклонился, мотнул головой, и, проведя по лбу, убрал волосы назад. Его взгляд беспокойно метался из стороны в сторону.

- Да ничего, - бросил Фёдор, всплеснув руками, - Видать впрямь, одна ему служба люба от меня… Тебе пригодится всяко больше моего!

С этими словами Басманов похлопал немца по плечу, да пошёл прочь. Генрих было хотел пойти за ним, да окрикнули Штадена – служба уж не ждёт.

Фёдор поднимался по лестнице, и, покуда разум снедали жаркие тревоги, юноша не приметил сколу в камне, и по сему оступился.

Упав, Басманов вовремя удержался о перила, и по сему не расшибся.

Переведя дыхание, Фёдор попросту сел прямо посреди лестницы. Он уставился на этот чёртов скол, и в мыслях всё стоят тот жестокий приказ, то холодное отдаление.

К горлу подступил ком, и Басманов зажмурился, потирая переносицу. Вырвался сдавленный стон, сорвавшийся в глухой рык.

- Будто бы мало мне позора, - злостно процедил сквозь зубы парень, - что бы уж все да наверняка знали, что я не мужчина…

- Федь? – послышался знакомый голос.

Юноша вздрогнул, признав его, но не смел поднял взгляду на отца.

- Дрянь всё, дрянь, - тихо забормотал Фёдор себе под нос.

…

Иоанн отмер, когда раздался короткий стук в дверь.

- Алексей Данилыч, - доложили рынды, и царь повелел впустить.

Опричник переступил порог и отдал поклон. Иоанн стоял подле окна, сложив руки за спиной. Владыка глядел будто куда-то сквозь пришлого воеводу.

Алексей глубоко вздохнул, оглядывая мрачные покои. Единственным светом были несколько свечей, что стояли на столе. Огонь дрожал над строками писем и приказов, что покоились в мягком полумраке.

Басман-отец прошёлся тяжёлою твёрдой поступью своей ко столу. С тяжёлым вздохом, опричник опустил взгляд на желтоватые листы.

Ни ослабшие от возраста очи Алексея, ни слабый свет не помешали Басману разобрать написанное.

Басман отец поддел указ, и, поглядев искоса на царя, да получив негласное дозволение, взял в руки бумагу. В том указе владыка дал знать волю свою об Фёдоре Алексеиче.

Старый воевода с тяжёлым сердцем вновь прошёлся глазами по тёмно-серым строкам, в коих царь велит юному Басманову оставаться во столице.

Алексей поднял взор на владыку. Иоанн едва заметно пожал плечами. Будто бы скучающий его взор, пустой и бесцельный, скользнул по мраку опочивальни.