《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Опричники один за другим покидали кабак, прихватывая с собой питьё и людей. Сам же Фёдор не спешил покидать той комнаты. Он сел на ящик, и, с тяжёлым вздохом, постучал пальцами по сухим доскам.

Тем временем послышалась тяжёлая поступь, и Фёдор поднял взгляд. Увидев отца, Фёдор поднялся на ноги.

- От же память у тебя, Федь! – гордо бросил Алексей, положа руку на плечо сына.

Юноша улыбнулся, и вышел из подсобки. Басмановы сели за стол. Им накрыли на стол, и Алексей жестом прогнал назойливых холопов. Фёдор принялся разливать мёд по кубкам.

- Эдак же всё припомнил, - молвил Алексей, поднимая чашу.

Фёдор с большой отрадою принял слова отца. Испив мёду, юноша глубоко вздохнул.

- Не просто ж так езжал сюда с Афонею, - усмехнулся парень.

- Не просто, не просто! Ох и перепугал ты всех тогда! – сквозь смех Алексей журил сына.

Юный Басманов пожал плечами, да тряхнул головою.

- Живой же, а там уж чего пугаться-то? – молвил юноша, поглядывая на кольца, - А куда деваться, раз служба такая? – произнёс Фёдор.

Отец и сын выпили ещё.

- А вот батюшка, - молвил Фёдор, оглядевшись вокруг.

Басмановы были одни средь погромленного кабака.

- Ась? – вопрошал Алексей.

- О походе что думаешь? – молвил юноша, чуть поведя бровью.

Тяжёлый вздох сорвался с уст Басмана. Старый воевода погладил бороду, да пожал плечами.

- Что уж думу думать? – выдохнул Алексей, - Поди, латины ждать зимою удару никак не будут. Да вот же неспроста же.

Фёдор поджал губы, коротко кивнул.

- Да поди, есть упование – коли нагрянем, как гром средь ясного неба – того гляди, и отрежем латинов от прочего володения Жигимона. Там и впрямь чего доброго выйти может. Гляди, с Божьей помощью, и прорвёмся к Риге.

- И много поляжет? – вопрошал Фёдор, наполняя кубок отца.

Этот вопрос ещё больше смутил Алексея. Хмур сделался Басман, пуще прежнего.

…

В Новгородском Кремле весь люд суетливо метался в приготовлениях, во страхе служа великому царю и слугам его.

Иоанн пребывал в славном расположении духа, несмотря на скверную погоду, которая разыгралась в конце дороги.

Владыка переводил дух с дороги в светлой палате, в коей возвышался золочёный трон. К государю то и дело били челом, прося али докладывая чего. Государь расхаживал в зале, едва внимая пришлым. Царь холодно и коротко отвечал, всё предаваясь своим, внутренним раздумьям.

Но в миг вереница дум была прервана явлением призрака давних лет. Иоанн замер, и дыхание его затаилось в тот миг, как среди зала, подле окна стоял Андрей Курбский.

Разум не покинул царя, и видел владыка, что фигура не отбрасывает тени, и что бестелесный образ пропускает чрез себя свет.

С хладною усмешкой, владыка не стал внимать лукавому видению.

Иоанн обратил свой взор к широко распахнутым дверям за несколько мгновений, нежели явился Алексей Басманов.

Опричник отдал поклон, и царь ответил коротким кивком, и жестом указал на накрытые столы, что держали кушанья и напитки вдоль стен.

Алексей положил руку на сердце, да мотнул головой.

- С чем же? – вопрошал владыка, продолжая бесшумно расхаживать по залу.

Басман глубоко вздохнул, едва вскинув голову вверх.

- Просить о милости тебя, добрый государь, - молвил Алексей.

Иоанн повёл головою к опричнику.

- Ежели есть на то воля твоя, и ежели есть на то милость твоя, - произнёс Басман, - остави Федю во столице, али Новгороде. Неча ему в поход идти.

Услышав те слова, Иоанн замер на месте.

- И что же будут говорить, ежели твой сын отсиживаться будет? – вопрошал царь.

Алексей глухо усмехнулся в бороду, опуская взгляд. Кулаки старого воеводы невольно сжались.

- А нынче будто о нём дурной молвы не ходит? – процедил Басман сквозь зубы.

- Молва, молва, - произнёс Иоанн, продолжая мерить палату своим шагом, да покручивая кольцо на пальце.

Алексей плотно сжал губы, резко выдохнув. Он перевёл взгляд, оглядывая просторные палаты, овладевая всем, что поднималось в душе его в тот миг.

Повисло молчание.

- Он славный воин, - наконец, произнёс Иоанн, - Скажи же мне не кривя душой, кто бы превзошёл его?

- Плевать мне, - бросил Алексей, - Как по мне – поход – гиблое дело. За свою голову мне неча бояться – видать, давно я пережил своё. Теперича, как и доныне, верен я тебе, всей душой и телом. Коли полягу – чему бывать, как говорится. Да вот чёрт с два мне придётся сына хоронить.

- Сам Фёдор просил не выходить в поход? – спросил Иоанн.

- Смилуйся надо мной, царе, - твёрдо молвил Басман-отец, - Ежели есть на то воля твоя. Смилуйся.

Иоанн коротко кивнул, не глядя на слугу своего.

…

Сим же вечером в царскую палату раздался резвый стук. Рынды не успели доложить, как государь повелел впустить, ибо точно знал, кто явится.

Дверь приоткрылась, и Фёдор неспеша переступил порог опочивальни. Царь отложил перо, с вниманием оглядывая наряд юноши.

В вороных волосах Басманова белела лента с крупным жемчугом. На плечах, прямо поверх белой рубахи, стелился платок, и вились цветы да райские птицы на вышивке той. За пояс была заткнута шашка.

Фёдор приблизился к Иоанну, и, видя царский взор – завороженный, замеревший, юноша довольно усмехнулся, да обернулся.