《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Говори уж, - молвил Иван вполголоса, разглядывая почерневшую от времени и копоти икону, - И, верно, за нами обоими следят. Тем паче, выкладывай.

…

Косые холодные дожди нещадно колотились о крыши и окна княжеского терема.

Владимир Старецкий сидел подле света свечи, и, не торопясь, вскрывал письмо за письмом, по мере того, как бумага хоть мало-мальски просыхала.

В светлой палате сидела и супруга Владимира, Евдокия, и занималась вышиванием.

Очередное письмо смутило князя, покуда он и не распечатал послание. Владимир глубоко вздохнул, поглядывая на размытое имя. Серые чернила подплыли разводами, но Старецкий хмуро прочитал тревожное его сердцу имя.

Князь постучал пальцами по столу, не решаясь ещё внять посланию. Тревоги супруга не ушли от внимания Евдокии. Девушка отложила рукоделие, глядя поверх пяльца на мужа.

- Что смутило тебя? – спросила она, и, взглянув на письмо, добавила: - От кого оно?

Владимир хмуро мотнул головой, ломая печать.

- От Бельского, - коротко молвил Старецкий, и принялся читать письмо.

Евдокия замерла, и от одного того имени пробрал княгиню холод. Несколько минут Старецкий внимательно вчитывался, покуда жена его ожидала.

Наконец, Владимир отложил письмо, и вновь его тонкие пальцы застучали по столу.

- Чего же хочет княже? – вопрошала Евдокия.

- Поохотиться, покуда не стало слишком поздно, - ответил князь, переводя взгляд на мутное стекло.

Потоки дождевой воды застилали вечно бегущей пеленою весь вид. Порывы ветра вновь ударились в окна, и терем взвыл.

Владимир бросил взгляд на послание – жёлтый лист завернулся сам собою. Раздумья ясно отражались на бледном малокровном лице Старецкого.

- Но верно, - вопрошала Евдокия, - сам ты видеть князя не хочешь?

- Не хочу, - кивнул Владимир, и, поддавшись вперёд, взялся за перо, - но, верно, придётся.

…

Холодный осенний день уж вовсю дышал зимними холодами. Холодный сухой воздух гнал вести с севера, предвещая лютую стужу.

Владимир сидел в седле, оглядываясь по сторонам, равно как и ратные люди, что поехали с ним.

Хмурый лес угрюмо шелестел чёрными елями. Свинцовое небо малость моросило.

И вот вдалеке приметился всадник. Владимир прищурил взор, дабы наверняка разглядеть в нём Ивана Бельского.

- Безмерно рад видеть тебя в добром здравии, - запыхавшись от скорой езды, молвил Бельский, - Небось, заставил ждать немало? Дороги размылись – сам чёрт ногу сломит, а путь лежал неблизкий.

- Какие же заботы занимали тебя? – спросил Владимир.

Бельский во мгновение омрачился ликом.

- Проведывал отца Филиппа, - ответил князь.

Старецкий невольно сглотнул, стыдливо отведя взгляд.

- Тяжко же на нём сказывается заточение, что и словами не передать, - с болью в голосе, молвил Иван.

Владимир молчал, не зная, что ответить на эти речи. Страшной болью кольнуло сердце Старецкого, едва ему привиделся святой отец в тяжёлых оковах.

- Полно же, полно, - молвил Бельский, как смутили его вести князя, - Неча нам нынче убиваться. Скажи лучше, княже, как поживают домашние твои?

- Матушка верно захворала – из постели не встаёт. Евдокия прислуживает при ней, - молвил Владимир, да голос его точно оборвался.

В его памяти быстро встало горе, настигшее князя Бельского. Он сглотнул, уж нынче сложив всё, отчего нынче взор Ивана отмечен хладным знаком смерти.

- Скорблю с тобою о твоей утрате, - тяжело произнёс Владимир.

Иван мотнул головой.

- Не надо об этом, прошу, - молвил Бельский.

Старецкий согласно кивнул, невольно крепче сжимая поводья.

Они тронулись, пустившись в гущу леса. Тёмные ветви заговорщицки шептались над ними. Трудно было различить дорогу, размытую, поехавшую с топкими канавами.

Но мало-помалу, путь становился лучше, покуда князья с соратниками восходили по дороге. Тёмные ели редели, и, наконец, показалась опушка.

Глаза Владимира невольно разбегались.

- Не многовато ли народу для охоты? – вопрошал Старецкий.

- Прибудут и боле, ежели на то будет ваша воля, княже, - с коротким поклоном ответил Бельский.

Владимир оторопел от сих слов, от сей резкой перемены.

- Моей воли? – переспросил Старецкий, хоть ясно разумел смыслу.

- Ты можешь спасти нашу землю, законом и правом, - произнёс Бельский.

- Законом и правом… - вздохнул Владимир, чувствуя, как слабнет рассудок евонный.

Старецкий перевёл взгляд на ратных людей, прибывших к охоте. Среди них были все видные князья из земщины. То явно собрались не ради охоты, и Владимир с ужасом разгадывал истинную их волю.

С Москвы прибыл Челядин с Даниловым, и многие новгородские князья. Бельский безмолвно взирал на пришлых бравых людей, и за каждым из сих князей были войска в ихних володениях.

- Как нынче вижу, - молвил Владимир, принимая от Фёдора чашу холодной сладкой воды, - не могу верить очам своим.

Сглотнув ком в горле, Старецкий сделал несколько глотков, окончив свой рассказ. Всё то время Иоанн внимал рассказу брата. Царь не сводил взгляда с Владимира, и юный Басманов было ужаснулся.

На мгновение Фёдору показалось, будто бы государь во сне не смыкает очей, и взгляд его и впрямь, лишился всякой тени рассудка али мысли.

- Остави мя, - глухо произнёс Иоанн, подперев голову рукой.