《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Фёдор провёл по горячему липкому лбу.

- Дрянь, - тихо прошептал юноша, рухнув обратно в ложе, и с тяжёлым вздохом стараясь прикинуть в уме, сколь долго ещё плавание.

Сон не шёл к юноше. Фёдор оделся и вышел на палубу проветрить свой ум.

Холодный сырой воздух быстро прогнал последние путы сна. Басманов чуть поёжился, сильнее кутаясь в шубу.

Ночь была безлунная, и сему не было видно грани воды, земли и глухих чёрных небес. Однако, вскоре глаза Фёдора стали привыкать ко тьме.

- Не спится, Фёдор Алексеич? - раздался чей-то голос.

Юноша обернулся, приметя Афанасия подле борта. Вяземский с добродушной усмешкой протянул флягу, которую держал в руке.

Юноша с поклоном принял её и сделал пару глотков, упираясь локтями о борт.

- Чай, нынче, лучше дорогу переносишь? - спросил князь, вешая фляжку на пояс.

Басманов усмехнулся, прикрывая глаза и опуская голову.

- А то, Афанасий Иваныч, - пожал плечами Фёдор, глядя в беспросветную тьму.

Безликие очертания берегов и деревьев проносились мимо теневой вереницей.

- А тебе чего не спится? - спросил Фёдор, глядя на князя.

Вяземский пожал плечами.

- Да пойду уж скоро, - молвил князь, вновь отпивая из фляги, да вновь протягивая её Басманову, но юноша мотнул головой, - Чёй-то? Как срубит тебя спьяну, всяко легче спать.

Фёдор поджал губы и коротко мотнул головой.

- Благодарю сердечно, Афонь, право, - молвил парень, положа руку на грудь свою, - да нынче уж так отмаюсь. Видать, речные бесы сны дурные насылают.

- От кровопийцы, - цокнул Вяземский, - Пойдём-ка, дам тебе воску. Слыхал, такое и впрямь помогает. Уж качку не унять, но вот от шуму убережёт - и уж сам забудешь, что плывёшь куда.

Фёдор с приятным удивлением повёл бровью, и охотно последовал за Вяземским.

…

Раннее утро застало широкую реку в волнении.

В тяжёлой тёмной воде всё ещё плавали ледяные глыбы. Этот груз казался мертвенно тяжёлым.

Нежное солнце с раннего утра касалось сугробов, что степенно убывали, особенно на восточных утёсах.

Лёд ещё не сошёл полностью, но того хватало, чтобы корабли сошли на воду. Холодные ветра наполняли тугие паруса. Тёмные волны бились о царские судна.

Заря загорелась на безоблачном небе. Великий град уже был виден вдали – горели утренним солнцем покатые купола, купола Новгорода Великого.

…

Хозяин кабака всё потирал рукав своего кафтана, стоя в отдалении, покуда прибывший гость оглядывался. Вся суета осталась за дверьми этого холодного полуподвала. Гул честного народа доносился сквозь толстые каменные стены.

О появлении царского опричника хозяин здешний извещён был уж пару дней как, и по сему ожидал, что нагрянули слуги царские.

От нынче же, с утра пораньше, в дверь постучали бояре московские, пущай, что в мирском облачении, да ведомом было – опричники, не иначе.

Не впервой слугам царским было бывать в Новгороде, не был нынче исключением и Фёдор Басманов. Он уж хорошо припомнил давнишнюю поездку свою, и помнил место, где договорено было встретиться с Луговским. По сему, он и направился с людьми разведать, какой же нынче порядок стоит в том кабаке.

Общая комната, где гости распивали за здравие царя, опричнику и даром не была нужна. Юноша велел показать ему всю подноготную, якобы разведывал, не ставят ли мёд без дозволения царского.

Фёдор бросил взгляд на ворох хлама – дрянной тряпицы, сухого хвороста, да прочей рухляти. Жестом опричник повелел разгрести этот сор.

Поднялось много пыли, Фёдор отступил, отмахиваясь рукой.

С ухмылкой, Басманов увидел дверь, что уходила будто больше вглубь, в землю. Хозяин кабака, видать, сам диву дался – аж глаза на лоб полезли.

- С тобой, друг мой, я потолкую опосля, - молвил Басманов, указывая на хозяина, а сам, завороженный, да радостный с собственной находки, оглядывал потайной ход.

Тотчас же мужика скрутили – тот и слово молвить не успел, как его выволокли прочь.

На двери висел тяжёлый замок. Его сбили могучими кувалдами в несколько ударов. Полетела щепа, разразившись треском, да дверь отворилась сама собой. Из тёмного коридора повеяло сыростью.

Басманов прищурил глаза, вглядываясь во тьму. Двое из его людей воротились с зажжёнными факелами.

Не успели опричники войти в коридор, как вдалеке, откуда зазывал гулкий свист ветра, виднелась развилка.

Опричники обернулись на предводителя своего, юного Басманова. Но, видимо, сам Фёдор был не в меньшем замешательстве. Юноша не спешил гнаться неведомо куда по мрачным лазам, хотя что-то влекло его – тихий отголосок старых воспоминаний дразнило, заманивало во тьму.

Басманов решился двигаться дальше, да наугад свернул налево. Его люди двинулись следом, но всяко, далеко и не прошли – вновь наткнулись на развилку. Почуял тогда Фёдор – то не последняя.

Опричники стояли в ожидании, что велит Басманов, покуда парень стоял в раздумьях. Резкий же порыв ветра оборвал пламя факела, и тьма сгустилась в миг.

Сплюнув, Фёдор воротился из коридора – немудрено и заплутать.

Выйдя из коридора, Басманов пару мгновений привыкал к свету. Потерев переносицу, юноша глубоко вздохнул, точно скидывая тяжёлый воздух подземелья.