《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- И мой тебе совет, Андрей. – добавил Басманов, возвращая бумагу немцу. – Ежели хочешь послушать, что толкуют о тебе, да какого мнения бояре али сам царь-батюшка, ты помалкивай. Авось, и сочтут, что не смыслишь ты по речи нашей.

- Отчего же представать мне неучем, ежели не первый год я на Руси? – спросил Андрей. – Пущай толкуют обо, что в голову взбредёт. Мне платят за труд мой, и я несу свой долг честно перед государем, как перед Господом.

- Как знаешь, дружище, как знаешь. – Фёдор пожал плечами и развёл руки свои в стороны, - Всяко, я тебе истолковал это – ныне сам решай, как поступиться.

- Ты мне, Басманов, истолкуй лучше, отчего ко седлу закреплена метла да… - Андрей нахмурился, когда подошли к лошади Фёдора совсем вплотную.

Басманов дал разглядеть Андрею седло лошади и жуткий оскал. Едва приблизившись, немец сперва поморщился в отвращении, а опосля и вовсе назад отшагнул.

- Мы опричники, верные псы государевы. – произнёс Фёдор, чуть касаясь головы собачьей, что болталась подле седла. – Выискиваем, да выметаем весь этот сор.

Басманов хлопнул рукою по метле, коию уже заприметил Андрей.

- Диковинный обычай… - ответил Андрей, всё косясь на собачий оскал.

Морда разинула пасть с желтушными клыками. Падаль иссохлась, оттого и жуть пробивала немца, покуда глядел он на башку отрубленную.

Тем временем Фёдор свистом подозвал к себе конюшего и отдал ему узды. Видать, сегодня юноша занят будет внутри Александровской крепости. Фёдор коротко простился с лошадью своей, положив руку на её тёплую морду. Точно кутёнок, тыкалась она об хозяина со своего, прежде чем увели её.

Андрей молча глядел за сценой той, и мягкая улыбка оживила его лицо. Когда конюший увёл лошадь Басмановскую, Фёдор вновь обратился взором своим к чужестранцу и жестом велел следовать за собою.

- И какие же права вменяют нам на службе сей? – спросил Андрей, когда вышли они с конюшни. – До ныне я нёс службу свою в земщине.

Слегка подтаявший снег хрустел от каждого шага. Погода та грозилась обернуться гололедицей.

- Ох, дружище, тут государь нас не обидел доверием да щедростью своей! – произнёс Басманов. – Нет над нами власти, кроме царя нашего светлого, да Господа-Бога. Да сам Земский суд стоит не боле гроша ломаного, ежели поперёк слова опричника будет.

Андрей дивился, притом не без радости, тому раскладу, который изъяснял Басманов.

- На родине, видать, и не поверят. – усмехнулся немец.

- Чудно, что упомянул ты о том! – Фёдор хлопнул в ладоши, сплетая пальцы свои замком. – Светлый государь наш не хочет, чтобы вести об опричнине перебегали границы, а уж тем паче переплывали моря.

- Не хочу вызывать гнев на себя, но слухи уже бродят. – заметил немец.

- Ну и пусть себе дальше бродят, да ты главное сам помалкивай. Того гляди – не сыщешь опалы, со славою и богатством вернёшься в свой Ален. – Фёдор мягко улыбнулся, точно сам радуясь счастливому раскладу в голове своей.

Дворами шли они к оружейной с тем, чтобы выдать немцу снаряжение его. Сейчас Фёдор и Андрей переступали через широкий внутренний двор, усыпанный свежим снегом. Во мгновение Басманов замер, щуря взор свой. Взгляд его ясных глаз поднялся на арочные своды, что мостились на втором этаже дворца царского.

- Немало премудростей учинил царь московский! – с усмешкою произнёс Андрей, почёсывая затылок.

- Так можешь сам ему то и доложить. – улыбнулся Басманов, указывая плавным жестом на широкую каменную лестницу.

Предо взором опричников предстали две величественные фигуры. Царь со своею царицей спускались по лестнице. Шубы их, исшитые премудро золотом, волочились подолом своим по ступеням, стряхивая снежный покров.

Фёдор и Андрей тотчас же низко поклонились. Царица, приблизившись к опричникам, подала руку свою, унизанную перстнями. Даже того мягкого рассеянного света, что пробирался сквозь снежные облака, хватало, чтобы одеяния супружеской четы переливались бесчисленными отблесками от золота да драгоценных камней.

Младший Басманов широко улыбнулся, завидев, что государь с женою своей пребывают в добром расположении духа, и припал губами к перстням царицы.

- Отчего же, – улыбнулась она и устами, и взглядом своим, – не признаю я вас?

С теми словами глянула она на чужестранца.

- Ни как иначе, как Андрей, немец мой, на службу с земщины явился к опричнине моей. – ответил Иоанн, опуская взгляд свой на Фёдора.

Юноша в поклоне прислонился губами своими к царскому перстню. С живым любопытством разглядывал Басманов, как рубин играет на свету. Лучи солнца перескакивали с грани на грань, точно студёная вода по каменному источнику.

За тем и не заметил Фёдор, как государь коснулся подбородка его, да и отвернул в сторону. Юноша подивился, но противиться не стал – лишь взглянул на государя, пытаясь угадать волю его.

Лицо же Иоанна не хранило ни мрачности, ни гнева. Взгляд глубоких карих глаз скользнул по щеке Басмановой, да и отвёл руку свою.