《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

«Поди, и пары часов до полудня не будет…» подумалось юноше, но, всяко, он внял царской воле и лёг подле владыки.

Юноша полнился тревогами за владыку. Мерное глубокое дыхание несколько уняло смятение, но, всяко, Фёдор поглядывал за окно. Занимался новый день.

Басманов бесшумно встал с кровати, и, наспех одевшись, покинул царские покои.

…

Обезумевшие глаза поднялись на пришлого опричника. Вяземский кинул краюху хлеба под ноги узника.

Челядин даже не повёл головой – всяко, он уже не мог есть. Его отбитая челюсть безобразно вздулась, и каждое шевеление отдавало дробящей болью.

- На сим всё, Иван Петрович, - молвил Вяземский.

- Милости, милости, - сквозь нестерпимую боль бормотал Челядин.

Афанасий мотнул головой.

- Не волен, - сухо отрезал опричник.

- Милости, хотя бы для одной… сбереги, молю… - всё молился Челядин.

- Полно, - ответил холодно князь.

- Сбереги, свези прочь, молю, хоть одну… молю… - бормотал узник.

- Не волен я, - повторил Афанасий, и покинул мрачные подвалы Московского Кремля.

…

Юноша уже был готов стучаться во второй раз, как дверь приотворили.

- Боже милостивый… - вздохнул князь Вяземский, видя юношу на пороге.

- Коли я не вовремя, Афанасий Иваныч… - молвил Басманов, украдкой заглядывая за плечо князя.

Вяземский, что немудрено, не успел разобрать своих вещей с дороги.

- Говори уж, - кивнул Афанасий, открывая дверь, да впуская парня внутрь.

- Али чего путаю – так скажи, ты ж в шахматы обучен играть? – спросил юноша, заходя в покои князя.

Вяземский вздохнул, всплеснув руками.

- Федь? – спросил Вяземский, опускаясь обратно в кресло, - Чего надобно, не юли?

- Царский брат вот-вот прибудет. Нам надобно встретить князя, - ответил Басманов.

Афанасий чуть прищурил взор, глядя на молодого опричника.

- И то царь наказал? – спросил Вяземский.

Федя усмехнулся.

- Ну, можно и так сказать, - кивнул Басманов.

Вяземский вскинул голову к потолку.

- Бесёныш ты, Басманов, - молвил Афанасий, мотая головой.

- Царе едва на ногах стоит, али я один это вижу? Как бы то ни отрицал наш добрый царь, порой и ему не чужда усталость, как и всем смертным, - произнёс Фёдор.

Вяземский глубоко вздохнул, постукивая пальцами по столу. Вяземский сам, воочию видел, как путь давался царю, как измотала его дорога, и что денно, что нощно Иоанн не смыкал глаз, снедаемый тревогами.

Афанасий перевёл взгляд на Басманова, который всё стоял, ожидая ответа.

- Право, коли уж большой труд, и один управлюсь, - молвил юноша, пожав плечами.

- Бесёныш ты – один он управится! Знаем уж! – молвил Вяземский, поднимаясь с кресла,

- Дай хоть одёжку дорожную переменить.

Услышав то, Басманов радостно улыбнулся.

…

Когда князь Старецкий прибыл ко двору, то был встречен Фёдором, Генрихом и Афанасием. Они тепло поприветствовали Владимира.

- Добрый владыка прибудет чуть позже, княже, - молвил Фёдор, едва Старецкий огляделся в некотором смятении.

- Вот же… знать бы, с чем звал меня владыка, - молвил Владимир.

Опричники с едва заметным смятением переглянулись меж собой.

«Неужто не ведает ничего?» подумалось Вяземскому.

Затянувшиеся молчание было прервано Фёдором.

- Как явится, так даст знать волю свою, - молвил Басманов, и своею лёгкой беспечностью в голосе поразил опричников.

Владимира проводили в светлую палату. На столах уже были ставлены кушанья и питьё. Один-единственный кувшин был с вином, разбавленный водою боле, нежели на две трети, все прочие напитки были вовсе не пьянящие.

Подле светлого окна, распахнутого настежь, уже была разложена доска для шахмат. Вяземский было приметил, что одна фигура несколько отличалась от прочих. То был чёрный конь – и царапин, и прочих отметин на нём было меньше – видно, позже был заказан у резчиков.

Афанасий обернулся через плечо, поглядывая на Басманова. Юноша уже поспел перекинуть ремень гусель через плечо.

Покуда юный опричник внимал князю Старецкому, Басманов проверял струны, и они звучно отзывались от малейшего прикосновения. Мимолётный взгляд Фёдора пересёкся со взглядом Вяземского.

Князь отвёл взгляд, отвлёкшись на какой-то спрос Старецкого.

Сами бы подивились опричники, да и гость, коль узнали, сколь времени минуло. Музыка мерно лилась, покуда юный Басманов перебирал струны, да отстукивал мотивы песен. Притом, Генрих знал нездешние напевы, которые славно зашли нынче. Фёдор подпевал, снимая звучания с речи немца, пущай и всего смысла не улавливал.

Владимир с Вяземским вели вторую партию – в первой победу одержал Владимир. Как началась вторая игра, Старецкий шуточно пожурил князя – уж не в поддавки ли он играет?

Афанасий пожал плечами. Совпадение, али нет – да партия нынче пошла тяжелее Владимиру.

Фёдор сидел, али расхаживал, наигрывая то веселые песни, то затягивал что-то со светлою хандрой, то вновь бойко звучали струны.

Право же, как Фёдору захотело передохнуть, так садился ближе к игре, да поглядывал за её ходом. Не смысля ничего, Басманов то и дело многозначно кивал, будто бы разгадал чей-то замысел. Это дурачество было ясно что Владимиру, что Вяземскому, и каждый раз вызывало улыбку.