《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Впервые Иоанн увидел на этом лице потерянность – ясные глаза блестели в свете свечей, что стояли на комоде. Белоснежные руки испачкались в крови, которая сейчас казалась чёрной.

Фёдор поджал свои дрожащие губы и тревожно сглатывал, поглядывая то на отца, то на вошедшего царя.

- Государь… – коротко выдавил из себя юноша, воротя свой взгляд в пол.

Голос Фёдора невозможно было узнать, и Иоанн свёл брови, услышав, как переменился тот нежный звонкий голос, да обратился тихим, едва живым.

Иоанн обратил взгляд на лицо Алексея. Оно побледнело, да придалося цвету топких болот. Глаза были неплотно закрыты – сквозь приоткрытые веки видны были закатившиеся глаза.

Царь краем глаз видел, в каком состоянии пребывает Фёдор – испуг полностью переменил его. Едва Иоанн открыл рот, дабы дать юноше наставление, с которым он сможет противиться своей тревоге, так в коридоре заслышалась возня. Вернулась девчушка, да с ведром, наполненным водою и чистыми тканями, перекинутыми через плечо. Крестьянка привела с собою знахарку Агашу.

- Великий государь! – поклонилась Агаша, насколько могла, в силу глубокого своего возраста.

Иоанн тотчас же отошёл от постели, давая знахарке делать её работу. Лишь когда крестьянка зажала рану на теле Алексея, Фёдор робким шагом отошёл от ложи отца, но не мог отвести взгляда, полного отчаянного страха и тревоги.

Губы юноши беззвучно шевелились, когда он опёрся на стену, скрестив руки на своей груди, и, не находя себе места, прикрывал правою рукой своё лицо. Андрей отошёл к Фёдору и говорил что-то вполтона. Басманов лишь кивнул, прикусив костяшку указательного пальца, да тяжело вздохнул, мотая головой.

Царь стоял в стороне, и на его плечи точно камнем обрушилась всё его человеческое бессилие. Наконец, Иоанн бросил последний взгляд на Фёдора – безутешное лицо юноши заставило Иоанна отвернуться.

Не обмолвившись ни с кем и словом, Иоанн оставил покои Алексея Басманова и уже спешил в церковь, боясь не успеть к звону заутренней службы.

Примечание к части Подписывайтесь на телегу: https://t.me/lavkamyaso

и на группу с моими рисунками: https://vk.com/chase_dreams

Подайте на хлеб, люди добрые: https://www.donationalerts.com/r/jack_gelb

Земной поклон!

Примечание к части Подайте на хлеб, люди добрые: https://www.donationalerts.com/r/jack_gelb

Земной поклон! Глава 2.7

Снег всё тяжелел. Не было того сыпучего снега, что легко кружился от слабого дуновения ветра. К концу зимы сделался он иного свойства – то были крупные хлопья, что лепились меж собою уже в воздухе. Изредка на дорогах, что продавили тяжёлые сани, выступали ледяные отмели.

Двор уж расчистили к тому моменту, как на улицу спустилися двое опричников. Одеты они были для службы, и оружие у обоих было наготове, да только прохаживались, будто бы и вовсе без дела какого были.

Не хотелось, конечно же, верить словам крепостного заики. Служивал при дворе забавный малый, Стёпкою звали. Во всём парень складный, да только ежели молвить что и захочет, так уж изведётся, да не сможет.

- Та-та-там воро-ро-рота-та… - заикаясь, изъяснялся Стёпка.

Фёдор кивнул, да махнул рукою, дабы уж и не старался мальчишка.

Поделать ничего и нельзя было, только ждать.

Всё оборачивался Фёдор через плечо, всё ожидая, что конюший али иной крестьян подбежит, да молвит, что всё готово для путь-дороги, да понапрасну. С преградою боролись десятки крестьян – вооружившись кто топорами, кто жестяными колышками, да принялись сбивать панцирь изо льда, что охватил ворота с такой суровостью, что не было возможности никакой отворить их.

Оттого и вся опричнинная братия и осталась ныне в крепости, когда верные слуги государевы уж готовы были обнажить свои сабли да окропить кровью паскудных врагов. Уяснив наверняка, разошлисся опричники от конюшен.

В недобром настроении пребывали и Андрей-чужестранец с другом своим Фёдором, что бесцельно прохаживали во дворах царского замка.

Со скуки умаясь, Андрей пнул ногою снег с сугроба, тот и повалился липкими комьями прямо на расчищенную дорогу. Чужеземец глядел под ноги себе, продолжая мыском сапога пинать снег, что тяжелел день ото дня из-за прибавляющегося солнца.

Длинными ледяными когтями сползали массивные сосульки, что громоздились с торцов, обращённых к солнцу.

Ожидание одинаково докучало и Штадену, и Басманову. Они оба бесцельно прогуливались по двору, глядя себе под ноги. Молчаливая прогулка затянулась. Фёдор был немногословен, вопреки своему обыкновению, а Андрей, угадывая тревоги своего друга, решил поддержать это молчание.

Конюших всё не было.

В глаза Андрея ударил отблеск ото сабли Фёдора – Басманов, точно вслепую водил в воздухе оружием своим. С короткой улыбкой немец оголил свой клинок, да встряхнул плечами, не сводя глаз со своего друга.

Фёдор усмехнулся в ответ, хоть глаза его оставались безжизненными, точно стеклянными. Басманов легко ступал к Андрею, поглядывая за каждым движением чужеземца.

- Неужто столь рвёшься уж в битву, Тео? – спросил немец, обходя Фёдора кругом.

- Уж боишься со мною биться? – спросил Басманов в ответ.