Читаем Голос блокадного Ленинграда полностью

Я уеду, я уедупо открытию воды!..Не ищи меня по следу —смоет беглые следы.А за мною для началавсе мосты поразведути на пристанях-вокзалахдаже справок не дадут.…Вспоминай мой легкий голосголос песенки простой,мой послушный мягкий волосмасти светло-золотой…Но не спрашивай прохожихо приметах — не поймут:новой стану, непохожей,не известной никому.И когда вернусь иная,возмужалой и простой.поклонюсь — и не узнаешь,кто здоровался с тобой.
Но внезапно затоскуешь,спросишь, руку не отняв:— Ты не знаешь ли такую,разлюбившую меня?— Да, — отвечу, — я встречалаэту женщину в пути.Как она тогда скучала —места не могла найти…Не давала мне покою,что-то путала, плела…Чуждой власти над собоюэта женщина ждала.Я давно рассталась с нею,я жила совсем одна,я судить ее не смеюи не знаю, где она.

1936

Послесловие

О, сколько раз меня смущали,друзей тревожили моихслова разлуки и печали,
невнятно сложенные в стих.Ну что в них? Дальняя дорога,зеленые огни земли,усмешка, грустная немного,рука, махнувшая вдали…Но я дышу одним дыханьемс людьми любимейшей страны.Все помыслы, дела, желаньятобою, Родина, сильны…И, может быть, потомок дальнийуслышит явственней всегобиенье сердца твоегов невнятной песенке прощальной.

1937

Романс

Брожу по городу и ноюбезвестной песенки напев…Вот здесь простились мы с тобою,здесь оглянулись, не стерпев.Здесь оглянулись, оступились,
почуяв веянье беды.А город полн цветочной пыли,и нежных листьев, и воды.Я все отдам — пускай смеются,пускай расплата нелегка —за то, чтоб снова оглянутьсяна уходящего дружка!

1937

Приятелям

Мы прощаемся, мы наготове,мы разъедемся кто куда.Нет, не вспомнит на добром словеобо мне никто, никогда.Сколько раз посмеетесь, сколькооклевещете, не ценя,за веселую скороговорку,за упрямство мое меня?Не потрафила, — что ж, простите,обращаюсь сразу ко всем.Что ж, попробуйте разлюбите,позабудьте меня совсем.
Я исхода не предрекаю,я не жалуюсь, не горжусь…Я ведь знаю, что я — такая,одному в подруги гожусь.Он один меня не осудит,как любой и лучший из вас,на мгновение не забудет,под угрозами не предаст.…И когда зарастут дорожки,где ходила с вами вдвоем,я-то вспомню вас на хорошем,на певучем слове своем.Я-то знаю, кто вы такие,—бережете сердца свои…Дорогие мои, дорогие,ненадежные вы мои…

1937

Стихи об

испанских детях

СЕСТРЕ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия