Голос блокадного Ленинграда

Ночь, и смерть, и духота…И к морюты бежишь с ребенком на руках.Торопись, сестра моя по горю,пристань долгожданная близка.Там стоит корабль моей отчизны,он тебя нетерпеливо ждет,он пришел сюда во имя жизни,он детей испанских увезет.Рев сирен…Проклятый, чернокрылыйсамолет опять кружит, опять…Дымной шалью запахнула, скрыла,жадно сына обнимает мать.О сестра, спеши скорее к молу!Как мне памятна такая ж ночь.До зари со смертью я бороласьи не унесла от смерти дочь…

Дорогая, не страшись разлуки.Слышишь ли, из дома своегоя к тебе протягиваю руки,чтоб принять ребенка твоего.Как и ты, согреть его сумею,никакому горю не отдам,бережно в душе его взлелеюненависть великую к врагам.

ВСТРЕЧА

Не стыдясь ни счастья, ни печали,не скрывая радости своей —так детей испанских мы встречали,неродных, обиженных детей.Вот они — смуглы, разноголосы,на иной рожденные земле,черноглазы и черноволосы,—точно ласточки на корабле…И звезда, звезда вела навстречук кораблям, над городом блестя,

и казалось всем, что в этот вечерв каждом доме родилось дитя.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ИСПАНСКОМУ СЫНУ

Новый сын мой, отдыхай,—за окошком тихий вечер.К новой маме привыкай,к незнакомой русской речи.Если слышишь ты полет,не пугайся звуков грозных:это мирный самолет,наш, хороший, краснозвездный.Новый сын мой, привыкайрадоваться вместе с нами,но смотри не забывайо своей испанской маме.Мама с сестрами в боюв этот вечер наступает.Мама родину твою

для тебя освобождает.А когда к своей роднеты вернешься, к победившей,не забудь и обо мне,горестно тебя любившей.Перелетный птенчик мой,ты своей советской мамедлинное пришли письмос полурусскими словами.

1937

Воспоминание

Точно детство вернулось и — в школу.Завтрак, валенки, воробьи…Это первый снег. Это первый холодгубы стягивает мои.Ты — как вестник, как гость издалека,из долин, где не помнят меня.Чье там детство?Чьи парты, снежки, уроки,

окна в елочках и огнях?А застава? Баюканье ночью?Петухи и луна на дворе?Точно первый снег —                   первый шаг у дочки,удивительный, в октябре.Точно кто-то окликнул знакомымтайным прозвищем. Точно друг,проходя, торопясь,                  мимоходом припомнили в окно мое стукнул вдруг.Точно кто-то взглянул с укоризной,и безродный чистый родникстукнул в сердце, возжаждал жизни,ждет, чтоб песней к нему приник…Что же, друг мой, перезимуем,перетерпим, перегорим…

1937

" Так еще ни разу — не забыла — "