Головы на копьях

– Ты сын торговца, тебе престало так думать, – рассудил ван Бьер. Меня это слегка задело, но я не обиделся на правду. – А Аррод и его люди – псы войны, одни из лучших в Оринлэнде. Они живут в другом мире и видят его иначе, чем ты. Для них вопросы чести всегда были отделимы от золота. И в этом мы с ними похожи. Разве что я не якшаюсь с курсорами и не торгую людьми, а тем более детьми.

Кригариец говорил правду: наемники действительно тревожились за свои головы. Держались они не боевым строем, но тесной группой, готовой отразить внезапную атаку. И двигались неторопливо, опасаясь нарваться на ловушку. Они не забывали, что кригариец умеет не только сверкать пятками, но и больно кусаться, даже в одиночку.

Выехав из редколесья, кавалерия не повернула к каравану, а продолжила двигаться нашим путем. Понятия не имею, чем мы себя выдали, но скачущие впереди отряда Гиш и Пек читали наши следы как открытую книгу. И вели соратников вперед, нигде не задерживаясь.

– Идем, – позвал меня Баррелий. – У нас осталось мало времени, чтобы спрятаться.

– А как же твоя дыра? – спросил я.

– Дыра никуда не денется, – отмахнулся Пивной Бочонок. – А вот мы можем до нее не добраться, если сейчас же не спрячемся где-нибудь.

Я был наслышан о запутанных улицах южных городов, и Азурит соответствовал этим слухам. Ища убежище, ван Бьер гнал меня по настоящим каменным лабиринтам. Если бы он велел мне запомнить дорогу, я сбился бы с мысли спустя пять-шесть поворотов, а они встречались здесь через каждые полсотни шагов. И это не считая лестниц! Одна другой круче, они попадались нам столь же часто и их также было не обойти.

Эта наша пробежка чем-то напоминала другую – ту, когда мы спасались от островитян в охваченном хаосом Кернфорте. Правда, там мы были лучше вооружены, зато и островитяне кусали нас за пятки. Короче говоря, ощущения были сходные. Вдобавок и тогда и теперь у меня напрочь отсутствовала уверенность в том, что я доживу до завтра.

Развалины, трещины в земле, завалы, бреши в стенах, прыжки по ступенькам, темные закоулки, тесные проулки и обходные пути… Мы бежали без остановки, и после изнурительной бессонной ночи я молился про себя о том, чтобы эта круговерть поскорее закончилась.

И она закончилась. Причем еще до того, как я взмолился об этом вслух.

– Ну все, передышка, – сказал Баррелий после того, как затащил меня на верхний ярус невысокой толстой башни. Судя по стоящим вдоль стен, пустым оружейным пирамидам, когда-то здесь располагался пост городской стражи. Почему кригариец счел это место укромным, я не знал. Да и знать не хотел, честно говоря. Едва мне было дозволено отдыхать, я тут же улегся на пол, подложил под голову обломок доски и закрыл глаза. И ничего в этом мире меня больше не волновало.

Воистину, бывает настолько смертельная усталость, что она способна превозмочь даже страх настоящей смерти!

В общем, хотелось мне того или нет, но я уснул. Буквально провалился в объятья сна, стоило мне расслабиться и сомкнуть веки. И спасибо Баррелию, что он мне не мешал. Как знать, возможно, это был последний сон в моей жизни, а следующий будет называться уже вечным…

Разбудить меня, однако, пришлось, так как сам я продрал бы глаза не скоро. Но ван Бьер не планировал оставаться здесь надолго. Потому как чуял, что просто отсидеться в укрытии у нас не выйдет.

Очнувшись от толчка в плечо, я не сразу вспомнил, где нахожусь и что здесь творится. Зато когда вспомнил, тут же зашарил вокруг руками, ища свою палку. То, что кригариец разбудил меня столь грубо, не предвещало ничего хорошего.

– Не суетись, пока все в порядке, – успокоил меня монах. Он притаился в тени у окна и украдкой наблюдал за округой. – Похоже, мне опять не удалось запутать следы. Эти проклятые Гиш и Пек привели Аррода прямиком за нами. Теперь отряд разбился на тройки и обыскивает эту часть города. Но далеко друг от друга они не отходят. Так что если кто-то поднимет шум, все остальные сразу к нему сбегутся.

– А досюда они доберутся? – спросил я.

– Скорее да, чем нет. Поэтому нельзя нам здесь засиживаться. Выждем еще немного и пойдем обратно к реке. Туда, где наемники уже побывали.

– Пожрать бы сначала чего, – заметил я, потерев урчащий от голода живот.

– Отличная мысль, – поддержал меня Баррелий, но как-то уныло. – Полностью с тобой согласен. Ежели найдешь что-нибудь съедобное – дохлого червячка или там корешок, – не забудь со мной поделиться.

Я изобразил вымученную улыбку и примолк. И все же была в его шутке доля правды. Еще немного, и я действительно буду готов сожрать хоть корешок, хоть дохлого червяка, хоть пучок сухой травы…

Покидали убежище уже другим путем. Почему оно и приглянулось ван Бьеру – отсюда можно было удрать на все четыре стороны. Причем три из них не слишком подходили для быстрого отступления, и вообще для бега. Если до этого мы петляли по улицам, то теперь залезли в такие трущобы, где сам Гном ногу сломит. Некоторые щели даже приходилось проползать на четвереньках, а то и вовсе на брюхе, потому что иначе там было не протиснуться.