Голубая Луна

— Передать не могу, как счастлив это слышать, мистер Зееман. Пошли, ребята.

Мейден очень медленно и осторожно убрал дубинку и отступил от Ричарда.

— Если обещаете вести себя хорошо, я сниму наручники.

— Все кончено, так, Ричард? — сказал Уилкс. — Снимай наручники. Они больше не доставят нам проблем.

Мейден выглядел далеко не таким уверенным, как Уилкс, но сделал то, что ему было велено.

Ричард начал растирать запястья, но даже не побеспокоился поднять упавшее полотенце. Вот Ричард без одежды был именно обнаженным, а не голым. Так он чувствовал себя в своей тарелке. Как и большинство ликантропов.

Мейден последовал к двери за Уилксом, но при этом поглядывал на нас обоих, словно ожидая подвоха. Хороший коп никогда не повернется к вам спиной.

Последним к дверям направился Томпсон и по дороге не удержался от замечания:

— А штука-то у любовничка почти с тебя размером.

Ничто из того, что он делал до сих пор, не заставило меня покраснеть, но теперь я зарделась. Злилась, но ничего не могла с этим поделать.

Он рассмеялся.

— Надеюсь, вы не уедете из города. Надеюсь, вы останетесь, и у меня будет еще один шанс остаться с тобой наедине.

— Томпсон, у меня в жизни теперь новая цель — никогда не остаться с тобой наедине.

Он снова рассмеялся. И смеялся, пока шел к двери. Помощник, который жаловался на толпу, уже вышел. В дверях остался только Мейден, поджидая Уилкса.

— Надеюсь, мы больше не встретимся, Блейк, — сказал мне шериф на прощание.

— Взаимно, шериф, — нервно хихикнула я.

— Мистер Зееман, — кивнул он Ричарду так, словно остановил нас за нарушение правил дорожного движения и отпускает без штрафа, просто сделав предупреждение. Когда он выходил в дверь, язык его тела перестроился на абсолютно другой лад. Ну, старый добряк, выясняющий у приезжих подробности беспорядков прошлой ночью.

Когда за ними закрылась дверь, Ричард скользнул ко мне, коснулся руками моего лица, но тут же их отдернул.

— Больно? — спросил он, водя кончиками пальцев над самой поверхностью моей кожи.

— Немножко.

Тогда он обнял меня, нежно прижимая к своему далеко не одетому телу.

— Езжай домой, Анита. Возвращайся в Сент-Луис.

Я отстранилась, чтобы видеть его глаза.

— Ну, уж нет. Если остаешься ты, я тоже остаюсь.

Он осторожно взял в ладони мое лицо.

— Они опять нападут.

— Нет, если будут думать, что мы уехали. Нас может спрятать стая Верна?

— А кто, как ты думаешь, в той толпе на улице?

Я внимательно посмотрела ему в глаза.

— Это они убили второго? Неужели, люди Верна убили Терри, когда мы ушли?

— Не знаю, Анита, — он снова меня обнял. — Правда, не знаю.

— Я пообещала ему, что он останется в живых, если скажет, что знает.

Не выпуская мое лицо из рук, он чуть отстранился.

— Ты бы и глазом не моргнула, если бы убила его вчера в драке, но из-за того, что обещала ему безопасность, теперь ты расстраиваешься.

Я поднялась и началась вытаскивать свою драгоценную простыню из-под коленей Ричарда.

— Если я даю слово, это кое-что значит. Ему я дала слово, что он останется в живых. И если сейчас он мертв, я хочу знать, почему.

— Копы не на нашей стороне. Анита, не стоит выводить Верна и его стаю из себя. Они — всё, что у нас есть.

Опустившись на колени рядом со своим чемоданом, я начала вытаскивать из него одежду.

— Нет, Ричард. У нас есть мы, Шанг-Да, Джейсон, Ашер и все, кто приехал со мной. Если люди Верна прошлой ночью убили Терри за моей спиной, у нас их нет. Это мы есть у них. Они нам нужны, и они это знают.

Держа в руках охапку одежды, я поднялась и побрела к ванной, стараясь не уронить простыню, которая все еще была на мне. По какой-то причине сейчас мне не хотелось оказаться перед кем угодно, даже перед Ричардом, совсем голой. По дороге я остановилась, чтобы вытащить из-под подушки браунинг, и водрузила его поверх одежды. До конца этого путешествия я не собиралась больше расставаться с оружием. Если кому-то это не нравится, то это исключительно его проблемы. Включая моих родных и близких. Правда, надо отдать Ричарду должное — он и слова не сказал ни про пистолет, ни про все остальное. Так что я спокойно закрыла за собой дверь.

30

(перевод — Cara)

Мне хотелось долгого и горячего душа. Но пришлось ограничиться коротким горячим душем. Первым делом после возвращения я позвонила Дольфу, чтобы сказать, что я еще жива. Но все, что у меня получилось сделать, только оставить сообщение. Я надеялась дать ему имя Фрэнклина Найли и узнать, не связано ли с ним что-нибудь криминальное. Обычно, если только мы не расследовали одно дело, Дольф не делился со мной полицейской информацией, но я надеялась, что в данном случае он сделает исключение. Продажные копы — как раз то, что Дольф любил чуть ли не меньше всего. Так что он мог бы помочь просто назло Уилксу.