Голубая Луна

У меня на плечах чуть сильнее сжались руки Ричарда. Я вдруг поняла, что если он приложит еще чуть-чуть усилий, то я не смогу прицелиться.

— Я не собираюсь в него стрелять, Ричард. Расслабься, ладно?

— Что, я не могу тебя просто обнять? — спросил он шепотом, почти касаясь губами моего уха, так что я чувствовала его дыхание.

— Нет, — твердо ответила я.

Его руки скользнули ниже, свободно обвились вокруг моей талии, так что ладони оказались почти у меня на бедрах, при том, что я сидела, почти упираясь в собственные колени подбородком. При других обстоятельствах, это было бы интересной позицией, но у меня было дело, и я не стала отвлекаться.

— На первом месте для меня стая, Анита. Так и должно быть.

— Я бы никогда не подвергла твою стаю опасности, Верн. Но я пообещала, что если он расскажет, что знает, мы отвезем его в больницу и попытаемся вернуть ему руку. Я дала ему слово, Верн.

— И ты твердо держишь свое слово, — задумчиво сказал Верн.

— Да.

— Уважаю.

— Ты его убил, так? — спросила я.

— Не сам, но я отдал приказ.

Руки Ричарда напряглись. Я чувствовала, как он пытается расслабиться. Он потерся подбородком о мои все еще влажные волосы и начал гладить пальцами мои обнаженные руки, как обычно успокаивают собаку, когда боятся, что она кого-нибудь укусит.

— А я дала ему слово, — сказала я.

— Что я могу сделать, чтобы уладить это дело? — очень серьезно спросил Верн.

Я уже хотела сказать «Ничего», но Ричард был прав. Они были нам нужны. Точнее, нам был нужен кто угодно, а они — все, что у нас было. Что он может сделать, чтобы уладить это дело? Поднятие мертвых было скорее в моих полномочиях, но сделать из Терри зомби все равно не то же самое.

— Честно говоря, Верн, не знаю. Но я что-нибудь придумаю.

— Хочешь сказать, я должен тебе услугу? — поинтересовался он.

— Умер человек, Верн. Это должно стоить проклятой услуги.

Он долго изучающе смотрел на меня, потом нехотя кивнул.

— Думаю, да.

— Ладно, — сказала я. — Ладно. Оставим все, как есть, Верн. Но когда я захочу что-то попросить у тебя, не стоит меня разочаровывать.

Он быстро улыбнулся.

— Даже и не знаю — жду я с нетерпением, когда вы познакомитесь с Роксаной, или уже в ужасе от этого.

— Что еще за Роксана? — поинтересовалась я.

— Его лупа, — усмехнулся Ричард.

Верн поднялся на ноги.

— Ричард сказал, что вы с Роксаной друг другу понравитесь, если перед этим друг друга не убьете. Теперь я знаю, что он имел в виду.

Верн подошел к нам и протянул мне руку, словно предлагая помочь мне подняться с пола. Но, можете назвать это озарением, я поняла, что это нечто большее.

Ричард убрал руки, и я вложила свою ладонь в руку Верна. Он не стал тянуть меня за руку, просто держал ее, пока я вставала. В другой руке у меня все еще был браунинг.

— Если ты попросишь о том, что может причинить моей стае вред, я не могу этого обещать. В остальном — даю тебе мое слово. Спроси с меня за него, и все будет, — он ухмыльнулся и посмотрел на Ричарда. — Боже, ну она и крошка!

Ричард мудро не стал комментировать последнее высказывание.

Верн опустился передо мной на колени.

— Чтобы скрепить свое слово, я предлагаю тебе шею. Ты понимаешь символизм?

Я кивнула.

— Будь я волком, я могла бы вырвать тебе горло. Это жест доверия.

Он удовлетворенно кивнул и склонил голову в сторону, так что прямо передо мной под кожей оказалась артерия. Все это время он держал меня за руку.

Я оглянулась на Ричарда.

— И что мне делать?

— Можешь поцеловать место, где бьется пульс, или слегка его прикусить. Чем больнее будет укус, тем меньше ты доверяешь человеку, или считаешь себя более сильным доминантом.

Я сверху вниз посмотрела на Верна. Он держался очень хорошо. Я не чувствовала ни капли его силы, хотя держала за руку, касалась его кожи. Но я знала, каким он был сильным, и что на самом деле при желании он мог сделать так, что мурашки по мне побегут толпами.

Сжав его руку, я обошла его и встала сзади. Браунинг полетел на кровать. Я провела рукой по его шее и кончиками пальцев нашла пульс.

Взглянув на Ричарда, я увидела на его лице почти ясное «нет» — он был готов предостеречь меня от того, о чем я думала. Что в свою очередь делало все это еще более соблазнительным.

Верн тем временем потянул меня на себя, свел мои руки у себя на груди, словно я его обнимала. Таким образом мои губы оказались прямо у его шеи, как будто он уже не раз это делал.

Он пах теплом, будто перед этим долго был на солнце. В его кожу въелся аромат деревьев и земли. Я провела носом над самой поверхностью его тела. И почуяла запах крови. Словно его кожа истончалась, пока от сладкого запаха крови меня не отделяло только уступчивое тепло, будто кожи не стало вовсе.

Мои губы парили над его пульсирующим теплом. Я погружалась в запахи его тела. Меня захлестывало желание сомкнуть губы на этой живой пульсации. Но я не разрешала себе это сделать, или, точнее, не доверяла себе сделать слишком многое. Неужели Ричард шел по жизни, пробуя на вкус кровь других? Ощущал ли он их жизнь как нечто хрупкое и материальное?