Гондору не нужен Король

Слова купца о дичи оказались для него слишком странными, так что думать об охоте не получалось… то есть думал он именно об охоте – о том, как это самое обыденное занятие, которое и делом-то не считаешь, может стать для людей недоступной забавой богачей. Умом он это понимал и раньше: бывал же он в Брыле, слушал рассказы про Тарбад, но… он умом понимал и что такое мирная жизнь, а как она настала, так сколько лет привыкнуть не мог. Всё за тенями орков бегал…

Арнорец присел на валун.

На охоте нельзя думать. Это он, в принципе, тоже знал. Всю жизнь это были пустые слова: не нужно учить ветер дуть, а ручей звенеть. На охоте тебя ведут даже не звериные следы, а чутьё. Ты просто знаешь, куда тебе идти.

Как та сороконожка из байки. Танцевавшая. А сейчас он задумался. Ну и всё…

Но идти было надо. На юго-запад. В этом он был твердо убежден.

Что там, оленье стадо? разберемся.

Он решительно пошел туда.

…когда солнце перевалило заполдень, Арахад понял, что совершает сейчас самый безумный поступок в своей жизни.

Дичи он не нашел, потому что не искал. Надо возвращаться в лагерь: если он подстрелит что-то крупнее зайца, ему с грузом до темноты не вернуться, а тогда добыча достанется отнюдь не людям. Да и охотник тоже может стать добычей… если тут водятся рыси, ночевка на дереве его не спасет.

Здравый смысл говорил: «назад!»

А сердце вело дальше.

Дунадан присел у ручейка, весело бегущего с гор, достал пригоршню сухарей. Надо было заставить себя не делать глупостей. Самое правильное сейчас – поесть, идти назад, завтра отправиться с кем-нибудь в паре… лучше с Маэфором, он же здесь всё знает, ко всему привык, ты слушался его в бою, тебе легко послушаться его сейчас, они набьют матерых оленей, и всё будет правильно.

Он поест, отдохнет и будет поступать разумно.

Он доел сухари, размоченные родниковой водой, и пошел дальше на юго-запад.

Ближе к вечеру развел костер, накопал корешков, испек в углях. Обычный ужин.

Нашелся бук с отличной развилкой – высокая, широкая, просто кровать в Ривенделле…

Утром вздуть угли, испечь лесной завтрак – и вперед.

Полдень. Небольшая речка.

Что ж, сейчас, когда весенние воды уже схлынули, здесь в глубоком месте по колено. Стремнина, конечно, яростная: хоть и мелко, а норовит сбить с ног, но ему ли не устоять?

Речка позади. Вперед и вверх.

В предгорья.

Маэфор – разумный человек. Маэфор его знает не первый десяток лет. Он поймет, что ничего не случилось.

Он не пошлет на поиски.

Маэфор поймет достаточно.

Еще б ты сам хоть что-то понимал!

Хотя… кое-что ясно. Эта удобная тропа вдоль речки – кем-то проложена. Проедут две лошади в ряд. Да, последний раз проезжали давно… сколько-то лет назад. Но, если судить по срубленным деревьям, ее тогда именно расчистили, а не проложили сквозь лес: стволы, поваленные топором, довольно молоды.

Хотя тропа вела вверх, Арахад шел легче и быстрее. Он точно знал, что на верном пути. Он был уверен, что не собьется: такая роскошная дорога не даст!

Еще он видел, что на ней не выросло ничего старше лет десяти… ну пятнадцати от силы. А то, что лежало по обочине, было примерно полувековым. Итак, люди здесь были где-то десять и шестьдесят лет назад… куда они приезжали?! что за тайны хранит этот лес?!

Хотелось броситься бегом вперед.

Но любопытство отступало перед опытом: неизвестно, сколько еще до цели, надо беречь силы. Так что шагом. Быстро, но шагом.

А Маэфор умница, он поймет, он почувствует, что с ним всё хорошо.

Хорошо… прекрасно!

Он легкий, как туман по утру, как небо ясным сентябрьским днем, как морозец зимой, обративший слякоть в камень. Он чист, как вода в ручье.

Не хотелось есть – не то что мясо, но даже и корешки были сейчас не нужны. Разве подойти к речке там, где берег невысок, зачерпнуть, напиться – и вперед.

Он успеет до заката? Нет?

Господин Ингольд искренне жалел, что не взял собак. Разумеется, не взял: в таких местах пес скорее помеха, чем помощник.

Но будь у него хоть одна собака, купец потребовал бы, чтобы завтра с рассветом отправились искать Таургона… вот же, такой воин, ну кто ожидал, что именно с ним случится несчастье! Лежит где-то со сломанной ногой… если не достался горным волкам.

К чести Ингольда, мысль о том, сколько ему придется платить товарищам арнорца, если Таургон не вернется, не… не то чтобы совсем не приходила ему в голову, но точно не была главной причиной его переживаний.

Славный парень. Прекрасный воин. Такие планы у него были! И так глупо сгинуть!

Правда, северный деспот решительно не желал слышать о поисках. «Таургон не пропадет! Вернется – уши ему надеру, а искать его нечего».

Хотелось бы верить…

Всё равно нет собаки, а без собаки как его найти…

Тропа уходила влево от реки, но заблудиться было невозможно: поворот был отмечен древним высоким камнем.

Арахад почти бежал. Он должен успеть – и уже почти знал, куда и зачем.

Не знал. Чувствовал. Неважно.

Солнце золотит стволы деревьев слева от него. Он должен успеть до заката.

Тропа изгибается, снова камень, потом другой – но арнорец не смотрит на них. Ему не нужны эти знаки, они для слуг, раз в полвека расчищающих дорогу.