Гондору не нужен Король

Или вода в родниках, бегущих к Мерингу, волшебная? насыщает, как напиток эльфов?

Он вбежал в лагерь, перешел на шаг, кивал в ответ на то, что ему говорили, пошатываясь, дошел до костра, попросил «Теплого попить дайте». Ему налили подостывший отвар трав.

Он выпил кружку, потом вторую… а третью выпить не успел: пока ему наливали ее, он уснул прямо сидя.

Вечером арнорцам предъявили спящую пропажу; от шума и гомона в лагере Таургон проснулся, обнаружил, что зверски голоден. Вот только есть то, что все, он не мог.

– Тебя на этом берегу накрыло, надо же… – понимающе сказал Маэфор. – Никогда не видел, чтобы по эту сторону Меринга.

Все пекли на прутьях печень, варили легкие, сердце и прочую требуху оленей, словом, всё то, что до рынков не довезут, но не пропадать же добру. В эти дни в лагере была не каша с мясом, а густющее мясное варево, в котором кашу тоже можно было найти.

Один Таургон залил сухари кипятком и тем был доволен.

Это избавило его и от взбучки, и от вопросов.

Он был единственным, кто в этих местах впервые. Прочие… они не хотели думать про Шепчущий Лес, не хотели сейчас, на этом берегу Меринга, на безопасном, спокойном берегу забегать мыслью вперед, в мучительные дни, полные неведомого страха, которые им предстоит пережить, когда они перейдут совершенно безобидную на вид речку.

Пока они наедятся мясного досыта.

До Минас-Тирита оставалось дней десять.

Все приободрились, повеселели. Давящая тяжесть от близости Шепчущего Леса забылась, как стремишься забыть мутный сон. Гондорцы радовались возвращению домой, арнорцы – удачному завершению пути.

– Ну, – говорил Ингольд, – три дня, по обычаю, гуляем, а на четвертый с восходом я жду тебя в трактире на Четвертом.

– Почему в трактире? – хмурился Таургон. – Ты же обещал пойти со мной к начальнику стражи.

– Именно. Так куда идти-то? – смеялся Ингольд.

– Ну, я не знаю. Должна быть караульная какая-то…

– Она и есть. Но зачем ему там сидеть, если всё самое интересное в трактире происходит!

– В трактире, в трактире, – кивнул подошедший Маэфор. – И хорошо б тебе поселиться там, на постоялом дворе, а не у нас.

– У вас – это где? – Таургон вдруг обнаружил, что не имеет понятия, как живут арнорцы в столице.

– Увидишь, – с необычной сухостью ответил Маэфор.

Им встретился обоз, идущий на север. Купец оказался знакомым Ингольда… во всяком случае, они знали друг друга по имени, а большего и не требовалось, чтобы похвастаться добычей, то есть оружием дунгар. Вместе с добычей Ингольд предъявил и охотника, так что Таургону пришлось присутствовать при не очень трезвой беседе, где оба купца радовались грядущему посрамлению Паука. Таургон глядел на их ликование и не мог понять: то ли этот самый налог на армию был размером со стоимость всего обоза, то ли ненависть к Пауку так сильна, что даже медная монета, которую ты отыграл у него, – уже бесценный приз.

Охранника тоже посадили за стол, налили вина… Таургон пригубливал, но размышлял, а не веселился.

Что веселого, когда о дунгарах говорят спокойнее, чем о собственном правителе?

– Послушайте. Паук – это ведь Наместник, да? – спросил он.

Купцы покатились со смеху.

– Наместник! Скажешь тоже!!

– Он откуда у тебя свалился?!

– Из лесу! С дуба!

Арахад, сжав губы, ждал, пока они прохохочутся.

Значит, всё еще хуже. Советник, забравший себе слишком много власти?

– Наместник уже и пикнуть против Паука не может, – изволил объяснить Ингольд. – Внук это его.

– Как внук?!

Воображение рисовало тебе Паука древним скрюченным старцем, в котором осталось слишком мало жизни и радости, вот он и отнимает ее у всех, до кого дотянется.

Но внук?

– Сколько же ему лет?!

– Да лет тридцать, – сказал второй купец.

– Больше! Тридцать пять уже будет.

– Ты путаешь! Он родился в год, когда…

Они занялись выяснением возраста Паука.

Так молод! И уже устроил в стране такое. Что же будет потом, когда он станет полновластным правителем?!

– Так у Наместника нет сына? – прервал их споры Таургон.

– Да считай, что нет, – отмахнулся второй купец.

– Точно. Диор – пустое место!

Диор?! Какие еще имена ему придется встретить?

– Наместника, часом, не Береном зовут? – Таургон не смог сдержать раздражения.

– Береном? – удивился второй купец. – Почему Береном? Его зовут Барахиром.

Арахад поперхнулся вином.

«Диор, сын Барахира». Ладно, будем привыкать.

– Так Паук его сын?

– Племянник. У Диора детей нет.

– Вот я и говорю: пустое место Диор. Даже ребенка родить не смог. Где ему Гондором править…

– Нальем еще?

– Давай.

– Таургон, подставляй кубок. Э, да у тебя не пусто. А ну допивай.

– За что выпьем?

– А за то, чтобы нам жилось хорошо, несмотря на Паука!

– Погодите. А у Паука имя есть?

– Тьфу ты, чудо лесное, мох из ушей!

– Есть у него имя. Денетором его зовут.

Бедный древний король лайквэнди. За что ж ему такой тезка…

Минас-Тирит.

Они увидят его завтра.

Город Анариона и Исилдура. Город Белого Древа.

Город, отвергший Аранарта. Город, где быть бы отцу королем, – только этого никогда не случится.

Город, прекраснее которого нет в Средиземье.