Гондору не нужен Король

С Денетором не говорил тоже. Это не Боромир, ему слов «получил известие» не хватит. А лгать нельзя – и распознает, и чисто по-человечески не хочется. Всё-таки за последние годы стал почти родным человеком… сказать ему всю правду? он же наверняка знает – что именно? как долго? знает и молчит. Даже с Диором не поделился. Значит, ни слова никому. Во всем Гондоре – никому. Этому человеку можно доверять, как самому себе. С ним обязательно надо будет поговорить. Но позже. Сначала Тинувиэль.

На восьмой день она ждала его в садике у Хранилища. Тихая и серьезная. Значит, вещи собраны и она готова.

Он сел с ней рядом, взял за руку. Какое-то время они сидели молча.

Потом он протянул ей сумку, где была плотно уложенная веревочная лестница.

– В середине ночи за тобой придут мои люди, – сказал он ей тем тоном, каким отдают распоряжения.

Она посмотрела на него с удивлением: все эти двадцать лет он выглядел одиночкой, а никак не тем, у кого есть «его люди», выполняющие, судя по всему, его приказ.

– А ты? – спросила она.

– Меня не будет. Я в эту ночь в карауле. Когда тебя станут искать, подозрение прежде всего падет на меня. Так я докажу свою непричастность.

Она молча смотрела на него, испуганная новым поворотом дел, но не возражающая.

– Старшим среди них будет Маэфор, это мой дальний родич и большой друг. Если хочешь, придумай какое-то слово, я передам ему, ты убедишься, что он – именно тот, кто послан мною.

– Не нужно, – выдохнула она.

– Как хочешь. Слушай дальше. Они отведут тебя в дом, комната приготовлена. Там тебе придется провести около месяца. Может быть, меньше. Я приду, как только смогу, но первые дней десять не жди меня точно. Даже если я сто раз докажу мою непричастность, за мной будут послеживать. Понимаешь?

– Да.

– Маэфору можешь доверять, как мне. Что-то понадобится, скажи ему, он всё для тебя сделает.

– Хорошо.

– Не бойся, – он сжал ее руку и улыбнулся взглядом. – Побег удастся, тебя надежно спрячут, а когда поиски затихнут, мы спокойно уедем. И поженимся.

«Не бойся». Легко сказать…

Он стоял под Белым Древом, а все мысли были о происходящем в Пятом ярусе.

Середина ночи, самый глухой час. Она не спит, сидит у окна. На ней дорожная одежда (или то, что она этим считает), рядом лежат мешок и лестница.

На улице шаги. Тихие, но она услышит. И темные очертания полудюжины фигур в плащах, поблескивающих золотом и серебром. Компания знатной молодежи возвращается домой. Разумеется, стража помнит, как они проходили через ворота яруса. Разумеется, никаких вопросов им не задали.

Они останавливаются напротив ее окна. Она зацепляет лестницу за подоконник, Маэфор придерживает ее внизу. Хочется верить, что от волнения она не забудет про дорожный мешок.

Она спускается.

Маэфор называет ей себя и говорит примерно так: «Госпожа, сегодня днем Таургон спросил тебя об условном знаке для меня, и ты сказала, что это не нужно». Ей станет спокойнее. «Не нужно» – отличный знак.

Они забирают у нее мешок, накидывают еще один плащ, и вся компания, тесно грудившись, отправляется назад. Без шума и песен, но той походкой, которой идут уверенные в себе лордёныши, передумавшие спать в эту ночь.

Никаких вопросов в воротах Пятого яруса. И не разглядеть, что их стало на одного больше.

Ворота позади. Маэфор говорит ей: «Госпожа, мне придется взять тебя на руки. На случай, если по твоему следу пустят собак». Она испугана, но не противится.

Теперь – известный дом в Четвертом ярусе, Маэфор ведет ее внутрь, а остальные еще спустятся на Третий ярус, чтобы уже без этих плащей подняться утром.

Если всё так и было, то его, Таургона, утром ждут неприятности. И это будет прекрасно.

Веревочная лестница, свисающая из окна, – нечастое украшение домов Минас-Тирита. Осталось неизвестным, кто первым заметил это: соседи, стражники или отец беглянки. Но случилось это еще до восхода солнца.

Потому что когда Таургон, Боромир и прочие вернулись из караула, их ждали потрясенный Эдрахил, изумленные товарищи и трое стражников из Пятого яруса.

Первая мысль была: молодцы, быстрые, избавили его от проблемы, куда идти после караула: на воинский двор или в Хранилище, как обычно, или к себе «спать», где его будет легче найти.

Вторая мысль: раз они так поспешны, то успел ли кто-то выехать из города? Хорошо бы да, это упростит дело.

Дальше думать стало некогда, пришло время спектакля. Благо, зрителей было больше, чем он рассчитывал.

– Таургон, – произнес Эдрахил, – они пришли с приказом отвести тебя к судье. Тебя подозревают в похищении девушки.

– Какой девушки?

– Тинувиэли, дочери Брандиона, – ответил стражник.

– Как?!

У него это вышло очень искренне.

Эдрахил говорил, не глядя на него:

– Она похищена сегодня ночью. Подозревают тебя. Я вынужден позволить им увести тебя. Разумеется, не разоружая – это только подозрение.

– Я?! – в этот миг он сам верил в то, что Тинувиэль бежала неизвестно с кем. – Где я был этой ночью – всем известно! Ее надо искать, а не тратить время на меня! Надо запереть ворота!..

– Это сделают другие, – спокойно перебил его старший из стражников.