Гондору не нужен Король

– Из ворот успел кто-то выйти? – обернулся он к стражникам. – Погоня по трактам послана?!

– Сам спросишь у судьи. Нам троим приказано привести тебя.

– Пойдемте.

– Стойте! – гневно крикнул Боромир. – Таургон ни в чем не виноват, его нельзя вести под стражей!

– Послушай, – обернулся к нему северянин, – это не под стражей, это со стражей. У них приказ, и они обязаны его выполнить. А я дойду до судьи, узнаю, что именно произошло и что сделано, докажу свою невиновность и смогу сам заняться поисками. Боромир, это быстрее, чем… действовать по-другому.

– Л-ладно, – юноша яростно сверкнул глазами и бросился прочь из караульной.

В самом деле, мешать стражникам исполнять приказ – недостойно. Внучатый племянник Наместника должен действовать иначе.

– Идемте, – велел стражникам Таургон и стремительно вышел. Они поспешили за ним, на шаг сзади, словно почтительный эскорт. Эдрахил и оставшиеся в караульной перевели дух. Всё-таки мысль, что одного из них поведут под охраной (тем более – по ложному подозрению!) была ужасна. А так – городская стража следует за гвардейцем, всё правильно.

Боромир воспользовался правом родича, распахивая в покоях Наместника все двери на своем пути и не отвечая на вопросы. Он ворвался в спальню Диора. Тот уже встал и заканчивал одеваться.

От появления распаленного Боромира Наместник и его слуга замерли.

– Таургон взят под стражу! – крикнул юноша с порога.

– Таургон?!

Кто-то узнал, что он потомок Исилдура, и испугался до того, что осмелился?!

– Как?! – выдохнул Наместник.

– Его обвиняют в похищении какой-то девушки.

– Девушки?

У Диора возникло ощущение, что он еще не проснулся.

– Мой господин, – сверкнул глазами Боромир, – позволь мне взять отряд и притащить их всех к тебе! Таургона, тех, кто его обвиняет, и этого судью, возомнившего себя вправе брать под стражу гвардейцев Цитадели!

– Хорошо. Я буду ждать вас в Малом зале.

– Через час… нет, меньше, мы будем там! – полыхал гневом юноша. – Таургон может позволять уводить себя, но я этого не потерплю!

Таургон смотрел на своего будущего тестя. Брандион выглядел именно так, как он и представлял. Пожилой, осанистый и был бы красивым, если бы не высокомерная складка рта. У Денетора, к слову, это высокомерие получается непринужденнее и выразительнее. И не уродует лицо.

Ну да куда ему до Денетора…

Что бы сделал наследник, если бы Митреллас шестнадцать лет подряд встречалась неизвестно с кем? То же, что сделали Диор с Барахиром в подобном случае. И не довели бы до шестнадцати лет.

Таургон понял, что ему не жалко Брандиона. Да, он поступил жестоко с будущим тестем, но у того были годы и годы… можно было смириться, что дочь выйдет замуж за «неизвестно кого», и хотя бы познакомиться. Чтобы хоть «известно кем» стал. А так… что сам создал, то и получил. Вот и жалуйся теперь. Наместнику. На собственное упрямство.

– Таургон, – говорил Диор, – тебя подозревают в похищении Тинувиэли, дочери Брандиона. Что ты можешь ответить на это?

– Мой господин, всем известно, где я был этой ночью.

– Это ничего не значит! – почти взвизгнул Брандион от гнева и испуга. – Он мог подговорить других и нарочно так подстроить! Все знают, что они много лет встречались в Хранилище!

– Мы ждем ответа, Таургон, – печально сказал Наместник. – Это не обвинение, а лишь подозрение, но ты обязан ответить на него.

– Мой господин, ты веришь, что я мог похитить девушку, с которой мы так неравны по происхождению?!

Он знал, что Диор и Брандион сейчас понимают его прямо противоположно. А еще он знал, что Диор оценит эту его игру и станет вдвое доверчивее. Хотя и так – куда больше.

– Я верю, что ты не похищал ее, – кивнул Наместник. – Однако она похищена. Ты можешь знать что-то, что наведет нас на след этого преступника.

– Мой господин, – Таургон опустил голову, – ты прав, я… знаю. Но это касается только меня и Тинувиэли. От того, что я расскажу, мы не приблизимся к ответу.

– Что касается только вас двоих?! – вскинулся Брандион.

– Таургон, я вынужден настаивать.

– Как прикажешь, мой господин. Нас с Тинувиэлью действительно связывали очень давние отношения. Я полагал это дружбой… мы неравны и в свое время обсудили это. К тому же она говорила о своем нежелании вообще выходить замуж, я поверил. Поэтому, когда я сказал ей, что скоро уеду, я менее всего предполагал, как она воспримет это.

И это чистая правда!

– И что же? – гневно вопросил ее отец.

– Она, к моему изумлению сказала, что хочет уехать со мной.

– С тобой?! А ты?

– А я, – он обернулся к Брандиону, – ответил ей, что это означает жить без слуг, в пещерах, а еще у нас война с орками. И она убежала в слезах. Потом я каждый день приходил в Хранилище, ждал ее… ее не было. С кем и как она встречалась за эти дни?! – он посмотрел на Наместника. – Я не знаю! Но тебе известно, мой господин, что если женщина считает себя отвергнутой, то она способна на самые безумные поступки! А еще ты знаешь, что такие женщины – легкая добыча для разных плутов. Кто увидел ее, когда она шла в слезах, и поманил утешением?!