Гондору не нужен Король

– Знаешь, – проговорил Наместник, – я всегда считал, что имя того Диора надо мной не властно. А вот теперь оно меня настигло. Как и тот Диор, я храню несказанную ценность, доставшуюся мне в наследство, и вот приходит тот, кто имеет на нее свои права.

– Но я не требую.

– Словами нет. Но самим присутствием здесь – да. И от моего решения зависит, что ждет мой народ: страшные потрясения, которые, быть может, обернутся Светом в грядущем, или спокойная жизнь тех, кто от Света отказался. И как и тот Диор, я отвечу отказом.

– И поступишь мудро, – сказал Арахад.

– Возможно.

– Мы не эльфы, господин мой, мы смертны. Отказ того Диора был вневременен, а ты отказываешь не роду Элендила, а только человеку, который стоит перед тобой. Потому что ему не по силам сокровище, которое ты хранишь.

– Мне легче от твоих слов.

– Раз уж мы заговорили о власти имени, господин… после Диора у синдар больше не было короля. И тот

Денетор на долгие века оставил народ лайквэнди скитаться без власти и защиты… Если слова о власти имени правдивы хоть на волос, в правление Диора и Денетора Король вернуться не может.

– Ты хорошо утешаешь, – он слабо улыбнулся.

– Ты принял правильное решение. Оно совпадает с моим.

– И всё-таки я сказал «нет», – медленно проговорил Наместник Гондора.

Таургон героически выждал две с лишним недели со дня побега.

Разговоры улеглись.

Поиски, если они и продолжались, были не в Минас-Тирите.

Там, где город упирается в утесы Миндоллуина, по шести нижним Ярусам велись работы. Судя по разговорам о смещениях и назначениях, последствия этого побега для кого-то оказались трагичны. Хальдир пересказывал слова деда, лорд Харданг был в яростной смеси негодования и стыда, считал слабую охрану выходов на утесы своим личным позором, гремел, что там можно было не одну девушку на рассвете, а полгорода в полдень вывести, и чтобы мне больше ни одна мышь! чтобы всё, где можно выбраться, было перекрыто на совесть, а не как раньше, а городская стража днем и ночью, и вот особенно ночью!.. Таургону хотелось верить, что Денгар не слишком пострадал от гнева Хранителя Ключей… да и нет никаких оснований полагать, что гнусный похититель увел свою жертву именно через Четвертый ярус.

Но девушку увели не через ворота, а через выход на скалы – эта версия была признана окончательной, надежды найти ее на дорогах почти не было, хотя по заставам были разосланы описания… поужасались, понегодовали, посудачили… и затихло. Только по городским работам и можно было сказать, что это дерзкое похищение действительно было.

И северян ни разу не упомянули. И в дом их не зашли. Ни Денгар, знающий их как безупречно надежных людей, не станет их подозревать, ни тем более лорд Харданг. Вот такая неожиданная польза от тех ужинов. Ну да, с него самого обвинения сняты, а Хранитель Ключей скорее станет харадским купцом, чем заподозрит потомков Исилдура!

Всё это было очень здорово… и жгуче стыдно.

Таургон повторял себе, что у него не было выхода, что Брандион не дал бы согласия на их брак, а просить Диора было нельзя… в любом случае, думать о прошлом уже поздно, надо было разумно вести себя сейчас.

Словом, две недели он переживал, расспрашивал стражников о том, есть ли новости, пытался что-то выяснить сам, усилия были тщетны, он неразговорчив, все понимали и не спрашивали его… так что можно, наконец, пойти к своим.

К ней.

От Маэфора, с которым он пару раз «случайно» сталкивался в Четвертом ярусе, он знал, что у Тинувиэли всё хорошо.

Увидеть ее наконец.

Свою будущую жену.

Так долго мечтать не смел об этом, что теперь не верится.

Еще не протрубили на дворцовой башне, приветствуя солнце, а он сбежал вниз. Он свободен до полудня и даже дольше (сегодня совет), они успеют вволю наговориться.

Арнорцы приветствовали его с радостным удивлением.

– Встала, позавтракала, – ответил Маэфор на его вопрос.

Он бегом поднялся на третий этаж, постучал.

– Открыто же! – услышал он ее удивленный голос.

Он еще успел подумать «Раз не запирается, значит, всё совсем хорошо», распахнул дверь, вошел. Она сидела за столом и читала.

Увидела его, ахнула и бросилась ему на шею.

Он прижал ее к себе и, сам того не ожидая, стал целовать – лицо, глаза, губы, эти влажные жаждущие губы, всё было совсем не так, как двадцать два года назад, тогда они только пробовали любовь на вкус, не зная и не умея ценить ни чувство, ни друг друга, она принимала его ласки и отвечала, безмолвно требуя еще, ее губы были жаркими, а тело слабело в его руках, и можно было быть смелее, и она отвечала «да», отвечала не словами, а этой желанной податливостью, она больше не боялась любви, и ради этого стоило вынести все годы рядом, но не вместе, она смеялась от счастья, запрокидывая голову, и он целовал ее стройную шею, а руки крепче прижимали мягкую округлость ее бедер.

Стук в дверь.

Кого несет и зачем?!

– Да! Что? – спросил Таургон хрипло.

– Прошу простить, – раздался голос Маэфора, – но уже заполдень. Ты вроде говорил, что тебе в караул.

Таургон медленно провел руками по лицу, пытаясь вернуться в реальность и понять смысл слов друга.

То есть как – заполдень?!