Горизонты вечности

К полудню площадь забилась под завязку. Пустующим оставался небольшой пятачок перед фонтаном, куда прибыла делегация Подношения. Впереди шла фигура в бежевом халате, сливающемся с городским интерьером, но броско выделяющемся на фоне пёстрой толпы. Я сразу понял, что это и есть Лучший. Он развязал халат и скинул его на песок. Толпа взорвалась восторженным воплем.

— Гумсолок! — сообщим мне Сумволь.

Я и без него отчётливо слышал выкрики толпы. Гумсолок выглядел идеально сложенным и пропорциональным. Ростом за два с половиной метра и со смуглой и безволосой кожей, он походил на ожившую скульптуру, вылепленную гением. Бугристая и в меру развитая мускулатура подчёркивала любовь скульптора к деталям. Теперь сходство с Экспонатами ощущалось ещё явственней.

Гумсолок перелез в фонтан, оказавшись по колено в воде, и развёл руки в стороны. Вода струилась по нагому телу, завершая процедуру финального очищения. Через минуту Лучший покинул фонтан, и прочие члены делегации помогли надеть ему новый халат такого же бежевого цвета. Затем они двинулись в сторону главных ворот.

Вот так, без лишних прелюдий и речей церемония вступила в активную фазу. Немудрено, даже «пёстрым» не улыбалось торчать на таком пекле сверх необходимого. Толпа потянулась за делегацией. Путь до ворот занял не более получаса. Менее стойкие тащились вдоль зданий, прячась в тени, а места в первых рядах требовали выдержки и терпения. Часовые на стене запустили механизм, открывающий ворота. Звук соприкасающихся деревянных элементов разлетелся по окраинам.

В эти мгновения большинство горожан видели пустыню, недоступную для созерцания из города. Лишь императорский дворец превосходил по высоте защитную стену. Именно там сейчас восседала правящая верхушка Империала во главе с императрицей Кэттори.

Последние десятилетия власть принадлежала вдове Первого Императора — основателя касты воинов, противостоящих еретикам и их лживому знанию. Прежде городом управляла каста омолодителей, которую и свергли воины. Дома отдыха и омоложения — наследие прошлых правителей, ставшее доступным не только избранным. Пока что это всё, что я знал из курса местной истории. Мозг Сумволя обладал неплохими залежами любопытных знаний, но пока они не входили в список первостепенно необходимых для меня.

Гумсолок снова сбросил халат и подошёл к границе, отделяющей город от внешнего мира. Толпа притихла в предвкушении. Воспользовавшись всеобщим затишьем, Сумволь поведал ещё один ускользнувший от меня факт:

— Если Гумсолок не преодолеет горизонт, город тут же пошлёт одного из запасных Лучших.

— Из делегации? — спросил я.

— Да. Мне не приходилось жить в эпоху засухи, но два раза я видел, как избранные Лучшие не справлялись с задачей, и город спасал один из запасных. А раньше их не было. Предки боялись, что Призрак не даёт второго шанса.

— Запасные — здравое нововведение.

Когда Гумсолок переступил черту и зашагал босиком по раскалённому песку, толпа принялась выкрикивать ему вслед ободряющие слова. Лучший ускорил шаг. Наверняка его готовили, но мне показалось, что Гумсолоку горячо.

— Суетится, — прокомментировал я и поспешил утешить Сумволя. — Но ведь его тело подготовлено. Наверняка у него всё под контролем.

— Невозможно ограничиться физической подготовкой, — сказал Сумволь. — Даже если успешно выдержишь пекло до горизонта, ты не переживёшь встречу с Призраком на границе миров без достаточной ментальной силы.

— И что собой представляет эта ментальная сила?

— Способность на самопожертвование не ради короткой славы, искренность веры, отречение от благ бренного существования… Отсутствие страха перед болью и многолетними муками, если того потребует Призрак.

— А он может потребовать?

— Легко. Представь, что каждая жертва для него как подарок, игрушка. Сначала он ощупает её, поищет дефекты и изъяны. Если не найдёт ничего существенного, то примет подношение и позволит городу пользоваться благами пустыни ещё восемь пеклоциклов. Целый скат.

Я покачал головой и, не удержавшись, произнёс вслух:

— И они все действительно в это верят. — Затем обратился непосредственно к соседу по разуму: — А как у вас живёт официальная власть? Вряд ли столь же серо, как и горожане. Взять хотя бы эту императорскую башню.

Сумволь ответил не сразу. Наверно, прежде он не задумывался о подобной проблеме. Да и не видел никакой проблемы.

— Я никогда не посещал императорский дворец. Но вряд ли Призрак дарует императрице и её окружению больше, чем остальным. Питательные места давно определены и являются всеобщим достоянием.

— Они могли отхватить себе лучшее место, — предположил я. — А вам оставить жалкие остатки с однообразными плодами и пресной водой.

— К чему ты клонишь? — искренне удивился Сумволь.

— К тому, что десятилетиями вас могли водить за нос. В моём мире это первое, что пришло бы в голову любому разумному человеку. Верхушки всегда наживаются на низах.