Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

В 1902-ом году, под пьяную руку или в припадке радикального задора, написал он фельетон «Обмановы», в котором карикатурно изобразил Императора и некоторых членов Дома Романовых. Фельетон был слабый по форме, гнусный по содержанию, но автор достиг цели: получился всероссийский скандал. Несмотря на то, что газета «Россия» была закрыта, а номер с «Обмановыми» конфискован, фельетон в списках ходил по рукам, его все читали, о нем все говорили… Акции Амфитеатрова в левом лагере поднялись на необычайную высоту. Напротив, в правом лагере акции Амфитеатрова сильно упали: антисемиты числили его юдофилом, проклиная и называя «идеологом иудаизма». И неспроста: Амфитеатров, публицист и писатель прямой и решительный, действительно поднимал темы, режущие юдофобский слух. «Идеолог иудаизма» — это было сказано, конечно, круто, но выступления против самодержавия, притеснявшего и громившего евреев, действительно имели место, как и курс лекций «Еврейство и социализм» в парижском College Russe Etetudes Sociales. Основное содержание этого курса было изложено в его брошюре «Происхождение антисемитизма», где писатель, вопреки господствующему мнению, обвинявшему еврейство в буржуазности, связал «гений иудаизма» с социалистическими идеями и писал о «социалистических статьях Второзакония». Касаясь наиболее болезненного для своего времени пункта о мобилизации евреев революционными движениями, что само по себе звучало для Амфитеатрова как высший комплимент, он утверждал: «Евреи не могут не делать революции — активной или пассивной, потому что социальные революции во имя закона справедливости — их характер, их назначение, их история среди народов. В этих бесконечных революциях они потеряли все: национальную территорию, политическую самостоятельность, храм, язык — все вещественное, что связывает собою народы, и все-таки остались народным целым, может быть, непоколебимым и недробимым более, чем все другие народные целые, которые очень заботятся о своих национальных территориях, политической самостоятельности, храме, языке».

Почитая еврейский народ, чья целостность опирается не на политические границы а на религиозные и философские идеи, т. е. на некие духовные, интеллектуально-ментальные категории, Амфитеатров на первый план выдвигал стремление евреев к преобразованиям, реформаторскому началу. «Да, еврейство — революционная сила в мире. <…> И это не потому только, что евреям худо живется среди народов в своем рассеянии и что они изнемогают в бесправном страдании от подозрительных гонений. Еврейское революционерство далеко не простой и грубый ответ на преследование еврейства. Те, кто угадали в погромах, в чертах оседлости, в разновидностях гетто — с одной стороны, в еврейском революционерстве — с другой, элементы классовой борьбы, глубоко правы. Еврей осужден на революционерство потому, что в громах Синая ему заповедано быть социалистическим ферментом в тесте мира, видоизменяющего типы буржуазного рабства. Евреи никогда не были довольны ни одним правительством, под власть которого отдавала их историческая судьба. И не могут они быть довольны и не будут, потому что идеал совершенной демократии, заложенный в душе их, нигде еще не был осуществлен. А борьба за этот идеал — вся их история. Притом борьба без компромиссов. Еврейский народ — мученик, тысячелетиями отдававший свое тело на растерзание и испытания, покупавший себе возможность дышать и жить самыми мучительными и унизительными условиями физического рабства, но не позволивший зачеркнуть хотя бы йоту в своем идеале. Он знал компромиссы слабеющей плоти, но не знал компромиссов духа, социалист по натуре, социалист до мозга костей, он на целые века вынуждался законом самосохранения завертываться в грубо буржуазные оболочки — настолько густо и ловко, что возникали даже целые учения — не говоря уже о предрассудках! — целые социологические теории о врожденной буржуазности как типическом расовом признаке еврейства».

Амфитеатров одним из первых русских писателей обратился к сионистской тематике [ХАЗАН (II). Т. 1. С. 52–53],