Горький квест. Том 3

После собрания разошлись на дочитывание, и физиономии у нашей молодежи были унылыми. Зато в десять вечера под окнами Галии я наблюдал настоящий аншлаг! Помимо Марины, находящейся по ту сторону барьера, рядом с Эдуардом, и Наташи, участвующей в соревновании, возле подъезда стояли все трое юношей. Не было только Евдокии. Неужели слова Полины, сказанные за завтраком, не преувеличение? Неужто и впрямь молодые люди от скуки готовы делать даже то, к чему у них нет интереса, лишь бы чем-то заняться? Ну ладно, не хочешь про Фому Гордеева – пойди к Вилену, попроси интересную книгу, он всем дает с удовольствием, выполняя функцию библиотекаря, а Артему даже и просить не надо, книги все перед ним. Так нет! При выборе между «почитать» и «посмотреть-послушать» предпочтение отдается именно второму, а не первому. Почему так? Легче? Проще? Привычнее? Или все дело в тяге к стайности, к компании? Читаешь-то один на один с книгой, а тут и поговорить можно, и посмеяться, и почувствовать себя частью сообщества. Даже гаджет в руке – ощущение, что ты на связи с миром, ты не выключен из жизни, и когда ты один, но при интернете, ты не одинок.

Назар был прав, когда предупреждал, что в стихах Анчарова я мало что пойму, но послушать будет полезно. Соревнование началось, Назар и Наташа принялись перебрасываться строчками, и я почти сразу понял, что логические связки от меня ускользают.

– «Пару бубликов и лимончик…»

– «Пару с паюсной и «Дукат»…»

– «Мы с тобой все это прикончим…»

– «Видишь, крошка, сгорел закат».

Да, поэтический стиль у этого автора более чем своеобразный. Наверное, нужно быть до кончиков ногтей русским, жить в этой стране, знать ее реалии, чувствовать ее настроение, чтобы понимать такие стихи и песни и любить их. Я бы, наверное, никогда не смог стать поклонником такого жанра. И уж совершенно точно никто из знакомых мне литературных переводчиков (обо мне и речи нет, художественную литературу я переводил только на заре своей карьеры, потом плотно ушел в науку) не смог бы сделать достойный, адекватный и понятный читателям из другой культуры перевод подобных текстов.

Видимо, все эти мысли явственно отразились на моем лице, потому что Галия, разобрав ошибки в этом стихотворении, предложила:

– Господа, стилистика Анчарова трудновата для Ричарда, я постараюсь выбирать менее типичные произведения, но зато более понятные. Не возражаете? Например, песню…

– …про маленького органиста, который на концерте Аллы Соленковой заполнял паузы, пока певица отдыхала, – одновременно и хором произнесли Назар и Наташа, улыбаясь друг другу.

– Ни фига себе! – выдохнул Тимур. – Как это у вас получилось? Вы сговорились заранее, что ли?

Наташа рассмеялась счастливым смехом.

– Нет, просто мы с дядей Назаром…

Но Назар перебил ее, не дав договорить:

– «Мы с тобой одной крови – ты и я», – тягуче прогудел он низким голосом, совсем не похожим на тот тенорок, который я обычно слышал.

Тимур смотрел на него озадаченно, потом перевел взгляд на Артема и Сергея, стоящих рядом.

– Это из «Маугли», – подсказал Сергей. – Не читал, что ли?

– Не-а. Про что?

– Ну хотя бы про Киплинга слышал?

– Чё-то слышал, – неуверенно ответил Тимур. – Слово знакомое вроде…

Наташа фыркнула и произнесла странные, как мне показалось, слова:

– «Я вовсе не обманщик, я – Киплинга солдат».

– А в самом деле, – вдруг подхватил Назар, – давай-ка вспомним эту песню, хорошая ведь песня! Правда, это не Анчаров, а Кукин, но все равно.

И тут же начал, не дожидаясь согласия Наташи и судей:

– «Опять тобой, дорога, желанья сожжены…»

– «Нет у меня ни бога, ни черта, ни жены…»

Эти стихи звучали для меня более привычно, по крайней мере, логику я улавливал и метафоры понимал.

– «Тринадцатым солдатом умру – и наплевать…»

– «Я жить-то не умею, не то что убивать…»

– «Повесит эполеты оставшимся страна…»

– «И к черту амулеты, и стерты имена…»

– А мы уходим рано, запутавшись в долгах…

– «С улыбкой Д’Артаньяна, в ковбойских сапогах…»

– «И миражом в пустыне сраженный наповал…»

– Стоп!

Кажется, я почти кричал. Во всяком случае, самообладание я утратил на несколько мгновений. Все замерли, уставившись на меня с испугом, тревогой и недоумением.

Этого не могло быть. Просто не могло. Потому что так не бывает.

И тем не менее оно было. Я только что это слышал собственными ушами. И все остальные тоже слышали. Только, кажется, не поняли. Или я схожу с ума, и на самом деле ничего этого нет, мне привиделось, померещилось?

Первым прервал затянувшуюся паузу Назар.

– Все в порядке, Дик? Ничего не случилось? – осторожно спросил он.

Заплетающимся языком я попросил прочесть стихотворение еще раз с самого начала. Назар пожал плечами, но возражать не стал и вопросов не задавал.

– Наташенька, дочка, прочти сама целиком, – обратился он к девушке. – Только не торопись, декламируй помедленнее, видишь, Дик не успевает сообразить, что там к чему. Все-таки поэзия – это тебе не доклад по химии.

Та послушно кивнула и принялась читать, стараясь артикулировать четко и внятно. Вот она дошла до того места, которое привлекло мое внимание.

Тринадцатый солдат…

Эполеты…

Амулеты…

Долги…