Горький квест. Том 3

– Как же вы можете называть его хорошим мальчишкой? – удивился я. – Вор, драчун, хулиган, прогульщик – и хороший?

– Хороший, – твердо повторила Полина. – Потому что честный. Он не врал и не лицемерил. Ему просто было скучно. Когда он в очередной раз попался и его снова привели домой с милицией, я ему сказала: «Как же ты не боишься, что тебя в интернат отправят?» И знаете, что он ответил? «Пусть отправляют, там по-любому лучше, чем здесь». Вот тут мне стало по-настоящему страшно за него. И страшно, и жалко. Он же не виноват, что у него родители такие. И я стала учить его всему тому, что сама уже знала и умела. Перевоплощаться. Мыслить как другой человек. Чувствовать как другой человек. Вести себя как другой человек. Сформировать в голове выдуманный мир и жить в соответствии с его законами. В этом мире у него нормальные вменяемые родители, спокойные, непьющие. Учила его не слышать, как они орут пьяные песни. Учила не видеть, как они напиваются. Учила чувствовать себя сильным, умным и неуязвимым, тем, кто не бросается сразу на обидчика с кулаками, а находит способ выйти из конфликта, сохранив собственное достоинство и не нажив врагов. Посоветовала прочесть хотя бы несколько приключенческих книг, выбрать героя, на которого хотелось бы походить, и научиться думать и принимать решения как он.

– Интересный метод. Помогло?

– Нет конечно. – Полина печально засмеялась. – Все равно через несколько лет парня посадили. Но зато на зоне все то, чему я его учила, ему очень пригодилось: он участвовал в самодеятельности, получал от начальства всякие поощрения и преференции, а когда вернулся, то сказал мне, что благодаря нашим урокам сумел во время отсидки избежать конфронтации и открытых конфликтов. Не было бы парню скучно – он бы даже на разговор со мной двух минут не потратил, а так – хоть какая-то польза вышла.

В комнату заглянула Надежда, предложила добавки, я с благодарностью согласился, а Полина, конечно же, отказалась.

– Тихое утро сегодня выдалось, – заметила повар. – Все спят. Когда у вас в девять часов начинаются занятия, все толпой в одно время являются, только успевай поворачиваться. А сегодня – благодать! Давайте, пока я свободна, сделаю вам омлетик, вкусный, воздушный, с сыром. А тебе, Поля, могу без сыра и из одних белков, совсем безопасно получится. Хотите?

Я был уверен, что Полина откажется и от «безопасного» белкового омлета, но она, вопреки моим ожиданиям, кивнула и улыбнулась. Ничего-то я в людях не понимаю! Даже простейшие поступки предсказать не могу. Или это русские женщины такие особенные и не поддающиеся прогнозированию?

* * *

Сегодняшнее комсомольское собрание прошло превосходно. Не зря Евдокия так старательно его «готовила». Доклад, который достался для прочтения Наташе, был написан Ириной и посвящался Хельсинкским соглашениям 1975 года. Молодежи роман «Фома Гордеев», судя по выражениям их лиц, не нравился, и перерыв на собрание казался возможностью развлечься, однако содержание доклада, похоже, выглядело для них еще более нудным, чем текст Горького. Участники Варшавского договора… Первый этап… Второй этап… Третий, завершающий, этап… Нерушимость границ… Десять основополагающих принципов… Уведомление на добровольной и двусторонней основе… Охрана окружающей среды… Похоже, развлечения не получилось. Все ждали, когда же представится случай оторваться на обсуждении Артема, назначенного быть героем персонального дела.

Оторвались на славу! То ли в квесте произошел переход количества в качество, то ли день сегодня сложился удачно, но от собрания я получил несказанное удовольствие. В ударе были все до единого, и участники, и сотрудники. Особенно убедительным выглядел Артем, явившийся на собрание сразу после лекции, которую сегодня перенесли на час раньше. Видимо, наша профессор-культуролог сумела ввести молодого человека в нужное состояние духа и мысли. Возвращаться к чтению романа никому, по-видимому, не хотелось, и каждый член «комсомольской группы» стремился высказаться, причем говорили ребята долго и эмоционально, нимало не смущаясь тем, что повторяют и сами себя, и других выступающих. Что ж, в борьбе со скукой все средства хороши.