Город Драконов

Рейн спешил по дорожке в поисках капитана Лефтрина, бормоча себе под нос, подскальзываясь, выпрямляясь и спеша дальше. Он слишком долго спорил с Малтой, и даже сейчас хотел вернуться, довести её до гостиницы и убедиться, что с ней всё в порядке, прежде чем увидеться с капитаном. Она не настаивала на том, чтобы пойти с ним, и это было знаком того, как сильно она устала. Он бросил напрасный взгляд через плечо, но в вихре из листьев, ветра, мусора, и дождевых капель, смог разглядеть только свои ноги на мостике, не говоря уже о том, чтобы заметить Малту, двигающуюся к гостинице. Он вытер мокрое от дождя лицо обеими руками, и заставил себя побежать. Чем раньше он поговорит с Лефтрином, тем быстрее сможет вернуться к жене.

Плетеные мостики качались от усиливающегося ветра. Рейн двигался быстро, с привычной с детства в Дождевых Чащобах скоростью, но продолжал беспокоиться о Малте. Она неплохо приспособилась к жизни на деревьях, но вес будущего ребенка чуть сместил центр тяжести её тела, и она в последние несколько недель чувствовала себя неуверенно. С неё все будет в порядке! — Сказала он себе строго, когда достиг ствола. Там скопилась кучка людей в ожидании лифта. Не став его дожидаться, он в нетерпении перешёл на платформу и начал быстрый спуск пешком вдоль длинной извилистой лестницы, обвивающей ствол огромного дерева.

Он окончательно промок и запыхался задолго до того, как добрался до подножия дерева. В окрестностях никого не было: буря и приближающаяся ночь загнала всех по домам. Он надеялся, что непогода так же повлияла на решение других людей последовать за капитаном Лефтрином, когда тот ушёл. Он не хотел бы соперничать за внимание капитана с другими людьми; его целью было убедить капитана на приватную беседу с Малтой, и ответить на длинный список вопросов, которые она набросала за время заседания Совета. Рейн прекрасно знал импульсивность жены, и был уверен, что она не отпустит Лефтрина до тех пор, пока тот не ответит на каждый из них.

Рейн спешил во тьму, и его тень металась по неравномерно освещенной фонарями дорожке. Прилив наполнил реку, и плавучие доки поднялись на своих толстых тросах почти до свай причала, и якоря висели на них гораздо выше роста Рейна. Причшвартованные лодки как бы жаловались на ветер и проливной дождь, скрипя и ударяясь о края доков, вытянутых в линию. Смоляной был длинной и широкой баржей, значит он должен быть прикреплён к внешней части причала. Большинство ламп, которые обычно освещали доки ночью, сдались под напором дождя и ветра. Рейн был вынужден пойти медленнее, он свернул кругом доков, чтобы потом пройти по трапам на причал.

Ему сопутствовала удача. Он прибыл как раз тогда, когда некто держал фонарь с козырьком, а капитан Лефтрин карабкался с причала на палубу своего корабля.

— Капитан Лефтрин! Подождите, пожалуйста! Вы меня знаете. Я — Рейн Хупрус. Мне нужно поговорить с Вами, — ветер подхватил его слова и унес в сторону, но Лефтрин остановился и, оглянувшись через плечо, громко крикнул:

— Идите за мной, и добро пожаловать на борт! Давайте спрячемся от этой бури.

Рейн был более чем готов последовать этому приглашению: ре перелез через перила живого корабля и прошёл за капитаном по палубе. В судовом камбузе было тепло и уютно: посередине стоял большой стол со скамьями, а у дальней стены растекалось тепло из железной печурки. Связки лука и каких-то кореньев свисали со стропил, добавляя аромат к запаху комнаты, где много мужчин работают в тесноте. Подвесные фонари горели жёлтым светом, а аппетитный запах чего-то тушащегося в большой кастрюле на плите, периодически вырывался из-под закрытой крышки. Женщина, которая светила Лефтрину фонарём, взяла плащ Рейна и повесила рядом с плащом капитана, с которого тоже стекали капли воды.

«Горячего чаю?» — спросил Лефтрин, и, несмотря на угрозу жены, Рейн признательно кивнул. Он с радостью отметил, что коричневый горшок уже дымился на решетке. Одна кружка тут же была налита капитану и вторая — присоединившемуся к нему Рейну. Сквозь открытую дверь Рейн видел внутреннюю часть рубки с многоярусными подвесными койками. На одной из них лежал большой, мускулистый человек, почёсывая грудь и зевая. Другой член экипажа, более мелкий и гибкий, как кошка, скользнул под углом в дверь прямо с койки, и занял место за столом. Он бросил на Рейна любопытный взгляд, но затем перевел его на капитана. Без всяких церемоний начал докладывать.

«Совет не прислал нам ни копейки, сэр. Но из магазина доставили всё, что Вы заказали в кредит. И мы получили ещё много того, что Вы хотели для обратного пути, потому что нас купцы хорошо знают и отпустили нам товары в кредит..

Молодец, Хенесси, довольно о делах. У нас гость.»

Рейн понял, что капитан прекратил доклад матроса, чтобы не вводить Рейна в курс внутренних дел экипажа, так как пока Лефтрин не знал, чего ожидать от него. Решив использовать свой карт-бланш, он сначала взглянул на Хеннеси, а затем обратно на Лефтрина, и сказал: