Город Драконов

«Пожалуйста, не говори глупостей! Я не немощное существо. Я вернусь в свой??номер, а ты иди к капитану, пока другие не сделали того же. Эта крошечная записка от Элис только раздразнила меня. Я должна узнать множество подробностей. Ну пожалуйста!», — добавила она, увидев его хмурое неодобрение.

Они задержались в дверях зала совета, чтобы Малта смогла разобрать маленькие буковки письма Элис на клочке бумаги, который Лефтрин дал ей.

В мерцающем на ветру свете фонаря она не могла прочитать ничего из этого. Она не могла выдержать ожидания и умоляла Рейна взять её с собой к капитану. Но сейчас, на полпути к дорожке, которая привела бы к лифту, она была слишком вымотанной, чтобы идти дальше. Она хотела вернуться в свои снятые комнаты, а Рейн должен был убедить капитана Лефтрина поговорить с ней там.

Рейн вздохнул:

«Эх, Малта! Ты, как обычно, настаиваешь на своём! Иди отдыхай и не жди меня, пока я не решу все с Лефтрином. Обещаю, что разбужу тебя, как только вернусь, и потом ты можешь изводить его вопросами сколько хочешь!»

«Ты у меня смотри!», — предупредила она.

«Не смей задерживаться, чтобы пропустить пару бокалов, а потом заказать себе ещё, потому что будешь думать, что я сплю! Я узнаю всё, что ты сделаешь, Рейн Хупрус, и тогда — горе тебе!»

«Не сомневаюсь!», — он ответил улыбкой на её угрозу и, протянув руку, закутал её шею в капюшон более плотно. А потом ушёл, как она и просила.

«Я — не хрупкое маленькое существо», — напомнила она себе снова. Когда спазмы прошли, она постояла ещё несколько секунд.

Вокруг неё чувствовался угрожающе приближающийся шторм, а темнота как бы стекала с листьев потоками дождя. До этого она была уверена, что найдёт дорогу к гостинице, теперь же, когда много высохших веток, оплетенных мхом, сорвало с деревьев дождём и листья уносило сильным ветром, она задумалась. Далеко над собой она видела на верхушках деревьев дома-корзинки, качающиеся под натиском урагана. Если бы Малта находилась в Бигтауне, она просто пошла бы на свет. Но в таком городе, как Кессарик, не все было так просто: проходы напоминали паутину между деревьев, прямых путей нигде не было. Путь к свету наверх мог привести её к задней части дома, который мог пересекаться в другой ветвью, или кончиться обрывом, под которым далеко внизу была видна лесная почва.

Она огляделась, чтобы понять, куда она попала и как ей удалось свернуть не в ту сторону. Для этого ей пришлось повернуться лицом к порывам ветра, на прищурилась от проливного дождя, но ничего знакомого не увидела. Лишь на дальнем конце пройденного ею моста стояло что-то. Был ли это человек или что-то ещё? Ветер швырнул ей в лицо ещё больше дождевых струй, но фигура не двинулась. Малта отвернулась и посмотрела на далёкие огни — танцующие и дразнящие. Она замерзла в пропитанной водой одежде. И боль в спине стала сильнее, становясь чем-то большим, чем просто боль. Следующее сокращение мышц дало ей понять, что за этим последует. Её ребенок пытался родиться прямо здесь. На ветке дерева в дождь… Прекрасно!

Малта вцепилась в перила, вонзая ногти в жесткое витое дерево, пытаясь не думать о ужасной боли, сжимающей её тело. Сосредоточив внимание на сжатых руках, стиснула зубы, пока боль не утихла, потом склонилась под перилами, глотая воздух. Проклятая гордость! Будет ли шанс у их ребенка, если он родится здесь, на дороге, во время этой бури? Допустит ли она смерть своего дитя из-за того, что не хотела лишний раз обращаться к незнакомым людям? Она успокоила дыхание и закричала:

«Помогите мне! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне!»

Ветер и бесконечный шелест листьев смели её слова.

«Пожалуйста!», — она снова плакала, крик спровоцировал ещё одну схватку. Она вцепилась в перила ещё сильнее и положила руку на живот. Ей не померещилось: ребенок опускался ниже, чем был несколько минут назад, он двигался вниз. Малта переждала схватку, затаив дыхание и снова закричала. Но буря только крепчала, и больше никого не было видно ни на одном проходе между деревьями.

Она сжала зубы в злобной гримасе: «Кто бы мог обвинить их в такую погоду?»

Не обращая внимания на дождь, склеивший её ресницы, она подняла голову. Становилось всё темнее, люди в зимнее время раньше ложились спать.

Дорожка, на которой она находилась, должна была вести куда-то: к дому, магазину или до большой магистрали дерева. Ей только нужно идти по ней, дойдя до того места, где она свернула не туда. Ей нужно вернуться обратно. Ветер швырял ветки и листья в лицо, и она наклонилась, чтобы поберечься. Но это не спасало от непогоды, ветер так и норовил столкнуть с с дорожки. Она решила идти туда, откуда пришла, и барабанить в первую попавшуюся дверь, пока ей не позволят войти — никто не сможет отказать рожающей женщине. Вцепившись в перила руками по обеим сторонам дорожки, она упрямо двигалась вперед. Всё будет в порядке. Все будет хорошо. Должно быть.

* * *