Город Менск

Вынтэнэ откинула одеяло. Ух-х-х! Нижнее бельё на месте. Его явно не пытались снять: лифчик правильно застёгнут. Теперь кровать: двуспальная, с двумя же подушками. Соседняя подушка не смята. Простыня тоже девственно ровная. Значит, спала всё-таки одна.

Она облегчённо вздохнула.

— Доброе утро!

Зьдзіслаў появился на пороге с подносом в руках. На подносе — кофейник, чашка, маленький кувшинчик со сливками и несколько бутербродов.

— Спадарыня жадае сьнедаць? — улыбнулся Авечка.

Вынтэнэ быстро закрылась одеялом.

— Где я? — глупо спросила она.

— У меня дома. Вчера мы с тобой сидели в кавярне и ты заснула. Что мне было делать? Я ведь не знаю, где живёт

Уладзь. Да и что бы он подумал? Представь себе, приходит среди ночи мужчина — пусть даже и школьный друг — и приносит на руках спящую жену.

Вынтэнэ нехотя улыбнулась.

— Я выйду, чтоб не стеснять, — сказал Авечка, — и ты сможешь спокойно позавтракать.

Он смотрел прямо в глаза. И была в этом взгляде какая-то сумасшедшая искорка — смесь желания и восхищения, ирония и азарт, лёгкое смущение, смешанное с наглой самоуверенностью. Вынтэнэ и сама не поняла, почему не выставила его за дверь (хотя как выставишь? Квартира-то его!).

Он уселся на стул у изголовья, а Вынтэнэ, опёршись спиной на спинку кровати и закрывшись одеялом (только плечи и руки видно) принялась завтракать.

— Где ты работаешь? — спросила она, чтобы прервать паузу.

— Я политик, — улыбнулся Авечка.

И поскольку Вынтэнэ не знала, что ответить, продолжал:

— Понимаешь, в Литве не так, как на Чукотке. У вас там порядок и стабильность. А у нас — демократия только на словах. На деле же всё контролируют две крупные партии — Літоўская Сацыялістычная Грамада и Літоўская Хрысьціянская Дэмакратыя.

Одна — у власти, другая — в оппозиции. Иногда меняются местами. Для настоящих демократов просто не остаётся места.

— Это почему же? — поинтересовалась Вынтэнэ, запивая бутерброд горячим ароматным кофе.

— Парламент — Цэнтральная Рада — избирается по мажоритарному принципу, — туманно пояснил Зьдзіслаў. — От каждого избирательного округа — всего один депутат: тот, за кого проголосовало больше народу. Все остальные голоса просто пропадают. А больше всего, конечно же, голосуют за кандидатов крупных партий — они-то на виду…

Вынтэнэ и слушала, и нет. Никогда не интересовалась политикой. Слышала, что на Чукотке места в парламенте делятся согласно проценту голосов избирателей. Но абсолютное большинство голосов всегда доставалось партии «Единая Чукотка», которая и правила страной.

— Вот и выходит, что у моей партии — всего один депутат, — Зьдзіслаў заговорил сбивчиво, с очень сильным акцентом. — Этот единственный депутат — наш старшыня, Міхаіл Улаховіч. А я — заместитель второго секретаря. Тоже баллотировался. Пока что не прошёл, но ещё не вечер. Ведь мы — третья сила, мы — будущее Литвы…

— А что у тебя за партия? — перебила Вынтэнэ.

— «Патрыятычная Воля», — гордо сообщил Авечка. — Мы хотим навести порядок в стране, как у вас, на Чукотке. Хотим сотрудничать с братским чукотским народом, строить общее будущее. Вот почему я так хорошо освоил ваш язык! Ты чукчанка, ты должна меня понять.

Зазвонил мобильный телефонный.

— Так, — ответил Зьдзіслаў в трубку. — Пачакайце.

Он вышел из комнаты. Шаги постепенно удалялись.

Отставив поднос, Вынтэнэ встала и оделась. Взглянула в зеркало над комодом — вроде ничего. Часы показывали девять утра. Значит, те, кто спешил на работу, уже туда добрались, а те, кто привык отсыпаться с утра, ещё не вышли на улицу. Вот и хорошо — можно особенно не наводить марафет, всё равно никого и не встретишь.

Она вышла из комнаты и без труда нашла двери на улицу.

— Да пабачэння, Зьдзіслаў. Дзякуй за сьняданак!

Прямо за дверями была широкая веранда с белыми деревянными колоннами. Лесенка из трёх ступенек спускалась в сад. Впрочем, «сад» — громкое название: с десяток старых раскидистых деревьев. Листья ещё не совсем опали и всё вокруг словно покрыто золотом — и ветви, и земля под ними. Дорожка ведёт к решётчатым воротам. Слева от неё — маленький фонтан. В бассейне собралась дождевая вода и опавшие листья. Возле фонтана — каменная лавочка.

Вроде ничего тут особенного не было, а на душе вдруг стало хорошо и спокойно. Вынтэнэ зачаровано смотрела на сад.

— Нравится? — Зьдзіслаў подошёл незаметно. — Это очень старый дом и очень старый сад… Таких почти не осталось… Тут всегда хорошо…

Он обнял Вынтэнэ и поцеловал в губы.

х х х

— І што мне цяпер рабіць? — Вынтэнэ смотрела на Тарэсю.

Та пожала плечами.

— К Уладзю возвращаться не хочу. А Зьдзіслаў… Не знаю. Не готова я к такому роману. И потом, что-то в нём…

— Хватит уже про Авечку, — перебила Тарэся.

— Выходит, что мне теперь некуда податься. Денег на гостиницу нет. Может, в ночлежку, а?