Гостиница тринадцати повешенных

– Ах, господин маркиз, – пробормотал Паскаль. – Действительно… это письмо обязывает меня. Но дело, которым я собираюсь заняться, одобрено графиней де Шале. Речь идет о…

– Разве, Паскаль, – прервал его Жуан самым любезным тоном, – я просил объяснений? Вы совершенно свободны в ваших поступках… и что бы это ни было, я вполне уверен, что речь идет о деле достойном! Впрочем, я и сам намерен тотчас же отправиться за несколько лье отсюда, к моей возлюбленной… потому что у меня тоже есть возлюбленная! Как видите, вам не следует извиняться передо мной в том, что мы так быстро расстаемся. Мой плащ, Жан; а теперь будь добр спуститься во двор удостовериться, что мой слуга находится там с лошадьми, а не пьет, по привычке, в каком-нибудь кабачке…

И пока Жан Фише спешил исполнить приказания Жуана, тот весело обратился к Паскалю:

– Что же вы меня не спросите, любезный друг, о моей возлюбленной, которая находится за несколько лье от Парижа?

Паскаль улыбнулся.

– Вы скромны, господин маркиз, а значит, и мне следует быть таким же.

– О! – возразил Жуан. – Но я хочу, чтобы вы знали имя той, которую я люблю! Помните ли вы малышку Бибиану, дочь Гонена, фокусника с Нового моста?

– Помню. Я часто видел мэтра Гонена на его подмостках. Но я думал, что, по приказанию Ришелье, он был брошен в тюрьму.

– Действительно, кардинал был очень зол на этого бедняка и засадил его в Шатле[15]. Но я так просил, так умолял, что Ришелье наконец смягчился. Вот уже шесть месяцев, как Гонен живет счастливо и спокойно на одном прекрасном постоялом дворе, который я ему купил близ Ферроля, по дороге к Фонтенбло.

– Спокойно и счастливо? Если мне не изменяет память, этот Гонен всегда был беспокойного и мятежного нрава. И если кардинал наказал его, то уж вовсе не за неуместные шутки, а за то, что он превратил свой балаган в притон для всех врагов королевства. Уверены ли вы, господин маркиз, что он исправился?

– Как в себе самом, Паскаль! Теперь Гонен с его женой Марселиной только и думают, как бы зарабатывать побольше деньжат в своей гостинице.

– От души желаю этому верить. А мадемуазель Бибиана, его дочь?

– Мадемуазель Бибиане сейчас тринадцать лет. Надеюсь, меня никак не упрекнешь в том, что я выбираю слишком старых возлюбленных! И она уже чудо как хороша и шаловлива! Серьезно, Паскаль, я ее люблю… как брат любит сестру! Она мне обязана своим достатком… и достатком своих родителей. И как нежно она выражает мне свою признательность! Она тоже меня любит!

– Как вас не любить, господин маркиз, когда вы так любезны и щедры?

– Господин маркиз, ваш слуга, Гратьен, ожидает вас у крыльца с лошадьми.

– А! Очень хорошо! Вот тебе, Жан, за труды.

Жуан де Сагрера дал слуге золотой и, протянув руку Паскалю, сказал:

– До свидания, мой друг! Если вы мне понадобитесь, я найду вас здесь. Если же вам буду нужен я… Да, кстати, вы мне так и не рассказали, что делали в Люксембургском дворце, в обществе господина де Лафемаса?

– Очень просто: мне хотелось дать вам знать, что я приехал в Париж, вот я и воспользовался предложением господина де Лафемаса представить меня кардиналу в надежде, что я вас там непременно увижу.

– Однако, Паскаль, этот господин де Лафемас злой человек.

– Полезно иногда познакомиться и со злыми, чтобы лучше ценить услуги добрых!

– А кардинал… Что вы о нем думаете?

– Что он именно таков, каким я его воображал. Единственный, пожалуй, человек во Франции, гений которого преобладает над всеми событиями.

– И вид у него очень величественный, не правда ли? И он вовсе не так зол, как о нем говорят! О, нет! Я горжусь тем, что состою у него на службе, и готов пожертвовать за него чем угодно, как ни странно это прозвучит в моем положении. Я люблю кардинала и вместе с тем имею друзей среди его врагов! Нахожусь, как говорится, между молотом и наковальней. Однако я настолько ловок, чтобы не быть раздавленным! Но я заболтался, а вас ждут. До свидания же, Паскаль! О! Как я рад знать, что вы в Париже. Вдвоем мы теперь, когда Анри совершит какой-нибудь безумный поступок, сумеем смягчить его последствия. До свидания!

– До свидания!

Жуан де Сагрера отправился к Бибиане, а Паскаль Симеони снова принялся перечитывать записку баронессы Ферье. Часы показывали уже без пяти двенадцать. Он поспешно надел шпагу, взял шляпу…

– Дорогой гость, вы позволите? – произнес Антенор де Ла Пивардьер, показавшись на пороге полуотворенной двери.

– Позволю лишь пожать мне руку, но не более, любезный друг. Я спешу! До свидания!..

И стрелой пролетев мимо ошарашенного Ла Пивардьера, Паскаль сбежал с лестницы и был таков.

Глава II

Торговец лошадьми

Последовать ли нам за Паскалем Симеони в особняк барона де Ферье или отправиться с Жуаном де Сагрера в гостиницу «Форсиль», по дороге на Фонтенбло? Наша романическая фантазия влечет нас за пажом. Пойдемте же с нами, читатель, и будем надеяться, что мы не пожалеем об этом путешествии.