Гостиница тринадцати повешенных

– Следовательно, идея переезда в Париж…

– Принадлежит ему. Несмотря на пожирающую его страсть, как он выражается, этот человек честолюбив. Он дал понять господину де Ферье, что провинция – слишком тесное поприще для адвоката, жаждущего славы, коей можно легко добиться с сильной протекцией. Убежденный такими доводами, барон де Ферье немедленно послал управляющего в Париж, на поиски приличного помещения; спустя несколько недель мы были извещены, что все готово к принятию нас здесь. С целью приобретения покровительства молодого графа де Шале, фаворита короля, Фирмен Лапрад уговорил своего дядю заехать к графине. Не знаю, напишет графиня сыну или нет, но бьюсь об залог, что не пройдет и недели, как барон отправится к Шале рекомендовать графу своего племянника. Ради Фирмена Лапрада мой муж готов дойти до самого короля.

Паскаль покачал головой:

– Мы избавим его от этих треволнений!

Баронесса вздрогнула… Тон, которым были произнесены эти слова, ясно выражал следующее: «Прежде чем господин де Ферье дойдет до короля, Фирмен Лапрад будет уже в могиле».

– Что с вами? – воскликнул Паскаль, заметив конвульсивное движение молодой женщины. – Гнусный тиран владычествует в вашем доме… оскверняет воздух, которым вы дышите… отравляет ваш покой! И когда друг предлагает вам от него избавиться, вы дрожите!

Баронесса де Ферье вдруг встала… Легкий шорох послышался вблизи.

– Бертранда вернулась! – произнесла она. – Она удивится, не обнаружив нас в гостиной!

– О! Что нам за дело до Бертранды! – горячо воскликнул Паскаль. – Не будет господина, вон и презренную служанку!

– Однако… – произнесла баронесса, потупив взор, – так как мы сегодня без помехи смогли уже достаточно поговорить, то не лучше ли будет… так как вы видели только меня, но не моего мужа… то этот визит может и не считаться… вы могли бы прийти в другой раз!

Паскаль улыбнулся. Мог ли он в эту минуту не отбросить в сторону свой гнев, когда молодая женщина говорит о своих печалях, чтобы доказать ему свое нежное расположение!

– Вы правы, сударыня, – отвечал он, – да, этот визит может и не считаться.

– Следовательно… завтра…

– Завтра я приду снова. Но Фирмен Лапрад… Вы не решили еще его судьбу?

Раскрасневшись, она взяла молодого человека под руку.

– Так как теперь я уже не очень боюсь, – прошептала она, – вообще уже не боюсь… А в случае опасности мне стоит только подать знак, сказать одно только слово… и вы будете здесь! Подождем… подождем еще немного! Кто знает, может быть, он и раскается!

Паскаль не возражал. Его сердце было переполнено упоением. Не был ли он убежден, что то говорила не жалость, а любовь устами прелестной баронессы? Она любила и чувствовала себя любимой. И в эту минуту она не желала ничего другого, как простить! Была бы счастлива простить!

* * *

Они вышли из спальни и снова прошли в гостиную, затворив за собой сначала одну, а затем и другую дверь.

Несколько секунд эта комната, где, не произнося слова любовь, наши влюбленные, однако, так хорошо передали друг другу свои чувства, несколько секунд эта спальня оставалась пустой и безмолвной…

Но вдруг в углу комнаты тихо отворилась дверца шкафа и оттуда показалась дрожащая человеческая фигура с бледным и искаженным лицом…

Это был Фирмен Лапрад.