Гостиница тринадцати повешенных

– Я обещала на деле доказать вам мою дружбу, – сказала она серьезно, – и сдержу слово! Однако подумайте вот о чем: некоторые средства наказания или отмщения следует употреблять лишь в самую последнюю очередь. Ваше намерение мне понятно… Но если труп не в состоянии будет выразить вам своего презрения, он вместе с тем не сможет уже и тронуться вашими слезами.

– Сударыня, – возразил Фирмен Лапрад, – позвольте мне вместо ответа задать вам один вопрос: вы любите графа де Шале… и любите до такой степени, что, несмотря на его холодность и равнодушие, все-таки не теряете надежды, что он вернется к вам. Ну а если эта надежда исчезнет? Если, несмотря на ваши мольбы и слезы… этот человек, который вчера еще был рабом у ваших ног, завтра оттолкнет вас со всей жестокостью властелина. Что вы тогда сделаете?

Татьяна хотела что-то ответить, но конвульсивный спазм исказил ее лицо; губы ее посинели, глаза помутились, лицо сделалось мертвенно-бледным.

– Не говорите! – с живостью вскричал студент. – Ваш ответ понятен. И этот ответ доказывает, что мы оба думаем о сердцах бесчувственных и неблагодарных. В настоящую минуту для меня достаточно и того, что наши мнения сходятся. До свидания, сударыня, а может быть, и прощайте… потому что, если я забуду или излечусь, то мы не увидимся более. Но если вы увидите меня снова… это будет значить, что я страдаю более чем когда-либо… и тогда вспомните о вашем обещании… Я приду требовать его исполнения, и потребую!

– Хорошо! – произнесла Татьяна, прощаясь.

Фирмен Лапрад поклонился и вышел.

* * *

Теперь последуем за покинутой любовницей графа де Шале, вышедшей принять человека, чей неожиданный визит помешал ее беседе с тем, кто должен был возвести графа на эшафот.

Впрочем, по правде сказать, не помешал, так как Татьяна обрадовалась появлению этого безнадежного любовника, рассчитывая, несомненно, сделать его полезным орудием своих замыслов.

Адвокат – так как Фирмен Лапрад к тому времени уже не был студентом, – сидел в глубокой задумчивости в комнате, похожей на рабочий кабинет или библиотеку. Склонив голову на руки, он сидел неподвижно, устремив взор на одну точку, и не слышал даже, как вошла Татьяна.

Она с минуту рассматривала его и наконец, подойдя, легонько постучала ему по плечу, сказав:

– Так это вы, господин Фирмен Лапрад. Похоже, ваши страдания лишь усилились?

Он быстро вскочил.

– Так вы меня узнали, сударыня? – вопросил он.

– Я всегда и везде узнаю друга.

– Друга?

– Конечно!.. И в доказательство того, что я вас таковым считаю, готова дать вам лекарство от вашей болезни. Вы ведь за этим и пришли, не так ли?

– Да, сударыня.

– Хорошо.

Она подошла к столу, на котором стояла великолепной работы шкатулка и, вынув из-под корсажа ключик на золотой цепочке, стала ее отпирать, но вдруг остановилась.

– Простите, – сказала она, посмотрев на Фирмена, следившего за ней с лихорадочным нетерпением, – но не могла бы я прежде узнать, как вы собираетесь использовать то, что я вам дам?

Молодой человек нахмурил брови.

– О! – продолжала она. – Мною руководит не простое любопытство… а ваши интересы… потому что, если не ошибаюсь, дело идет о мщении… а не о глупом и низком самоубийстве? Вы желаете ее смерти… а не вашей?

– Да, ее смерти, – повторил Фирмен Лапрад и добавил со злобой: – Ах! Отчего я не могу в то же время уничтожить и его?

– Что ж, – сказала она, – тогда слушайте. Есть степени наказания, как и провинности… я могу предложить их вам на выбор. Например: смерть мгновенную, как громовой удар. Затем, смерть медленную… постепенную… без всяких симптомов, как смерть угасающего старика… или младенца. Или смерть ужасную… чудовищную, проявляющуюся в страшных мучениях… когда все внутренности горят… все члены выгибаются в судорогах… рассудок помрачается… когда все естество так мгновенно разлагается, что за несколько минут очаровывавшее и пленявшее вас личико становится отвратительным и ужасным… Какую же из этих трех смертей вы выбираете?

Фирмен Лапрад дрожал, слушая Татьяну, которая объясняла ему различные свойства ядов с хладнокровием торговца, описывающего достоинства своих товаров.

– Я хочу смерть мгновенную… – пробормотал он.

– К вашим услугам, – проговорила спокойно Татьяна.

Она открыла шкатулку. На атласной подушке, размещенные в симметрическом порядке, как драгоценные украшения, лежали штук двадцать хрустальных пузырьков, заключавшие в себе разноцветные порошки или жидкости…

Татьяна выбрала пузырек с фиолетовым порошком.

Фирмен Лапрад протянул уже было за ним руку, но русская, словно мать, играющая со своим ребенком, спрятала от него столь желанную вещицу.

– Не так быстро! – воскликнула Татьяна. – Минуточку, господин Фирмен Лапрад! Этот пузырек содержит в себе мщение, наслаждение богов, как уверяют. Такой подарок с моей стороны не заслуживает ли некоторой признательности со стороны вашей?

Брови молодого человека снова нахмурились.

– Условия! – вскричал он. – Кажется, полгода тому назад вы поклялись доказать мне вашу дружбу.