Гостиница тринадцати повешенных

– Я и не ставлю никаких условий, – возразила она. – Нет… вы вправе этого требовать от меня! Но вы согласитесь, я думаю, что такого рода услуга сама по себе устанавливает между нами некую… солидарность… если не более. Впрочем, перейдем прямо к делу. Иногда гораздо лучше высказаться откровенно, и я нахожу, что в данном случае именно так нам и следует поступить. Вы решились убить, я снабжаю вас средствами к этому; следовательно, я ваша соучастница. И теперь уже буду говорить с вами не как друг, а как соучастница, и скажу: чтобы утолить вашу ненависть, возбужденную равнодушием и презрением к вам, вы хотите уложить в могилу женщину; чтобы утолить мою ненависть, возбужденную во мне изменой, я хочу возвести на эшафот мужчину! Я помогла вам в вашей мести, сударь. Помогите мне в моей – и ваше будущее будет обеспечено.

Говоря это, Татьяна не сводила с Фирмена Лапрада глаз, словно желала передать ему через некий гипноз пожиравшее ее пламя возмездия.

Но Фирмен Лапрад покачал головой.

– Стоит ли говорить о будущем тому, – сказал он, – чья душа всецело занята настоящим? Что мне теперь до богатства и славы, когда я останусь один в этом мире!..

– Один!.. Полноте! Вы еще так молоды! В ваши годы можно легко забыть! В особенности – умерших.

– Вы тоже молоды, сударыня, – заметил Фирмен Лапрад с иронической улыбкой. – Так вы стараетесь возвести графа де Шале на эшафот лишь затем, чтобы лучше его забыть?

– Вы угадали, сударь, – отвечала Татьяна. – Умрет предмет моей любви – умрет, надеюсь, и сама любовь.

– Вы надеетесь!

– А разве вы не тешите себя такой же надеждой?

– К несчастью, когда предмет моих страданий окажется в могиле, я смогу считать выполненной лишь половину моей задачи…

– А!.. Так есть еще ненавистный муж… или любовник, которого вам нужно наказать?

– Муж… нет… нет!.. – пробормотал Фирмен, отведя взгляд в сторону. – Этот муж нужен мне живым. Впрочем, она его и не любит… она любит другого.

– Но этого другого… любовника… соперника… вы должны наказать. Подумайте, господин Фирмен Лапрад: если вы не осмеливаетесь употребить против него яд, то легко сможете от него избавиться с помощью оружия, как бы ни был он богат и недосягаем. Но оплатить это мстительное оружие можно только золотом. Есть оно у вас? То-то и оно… Помогите мне, и у вас в нем не будет недостатка.

Фирмен Лапрад уже начинал колебаться.

– В конце концов, – сказал он, – на одном ведь графе де Шале свет клином не сошелся! Полагаю, и кто-то другой вполне мог бы составить мне протекцию.

– Конечно! Например, кардинал де Ришелье.

– А! Так это для господина де Ришелье…

– Да… такова, по крайней мере, видимость…

– Понимаю; в сущности же, все это делается для вас. Что ж, я не отказываюсь, сударыня. Однако… чтобы предать в руки палача графа де Шале, фаворита короля и Месье… необходим какой-нибудь предлог. Он что, состоит в заговоре против министра?

– Да.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Кто вам это сказал?

– Пока никто. Но вскоре кое-кто скажет. Например, вы.

– Я?

– Да, вы!.. Являясь родственником графа де Шале, пусть и дальним, вы без труда сможете попасть в его дом.

– А письмо графини, его матери, еще шире раскроет мне двери…

– Вы видели графиню де Шале?

– Не далее как вчера дядя представил меня ей в замке Флерин, где мы были проездом из Бове в Париж.

– Вы были вчера у нее? В котором часу?

– Около двух часов пополудни.

– Вскоре после того, как я покинула замок…

– Как! Так вы тоже…

– Позвольте! Если вы вчера были во Флерине около двух часов, то вы должны были встретить там одного человека, судя по всему, весьма преданного семейству Шале…

– Паскаля Симеони… охотника на негодяев?

– Именно!

– Да-да, я… я его видел! А! Так вы тоже знаете господина Паскаля Симеони?

– Только вчера с ним познакомилась!.. И лишь для того, чтобы его возненавидеть! Преследуемая им, оскорбленная и униженная, я поклялась жестоко наказать его за дерзость.

Фирмен Лапрад вскрикнул от радости.

– Что с вами? – спросила его Татьяна.

– Что со мной? А то… что этот человек, которого вы так ненавидите, мой смертельный враг. Он тот, кого любит она, понимаете?

Черты лица Татьяны заметно оживились.

– И вы все еще не решаетесь действовать заодно со мной, когда вместе с графом де Шале погибнет и ваш враг?

– Действительно… – пробормотал Фирмен Лапрад, – об этом я не подумал. Но вы не ошиблись; судя по тому, что я видел во Флерине, Паскаль Симеони беззаветно предан Шале. В частности, в замке он больше часа о чем-то беседовал с графиней.

– Вот-вот. Это она ему про меня рассказала…

– Очевидно, он приехал в Париж, чтобы послужить молодому графу.

– Чтобы послужить ему в заговоре против его преосвященства.

– И, раскрыв этот заговор, я избавлюсь также и от моего соперника!.. Ах! Теперь я больше не колеблюсь. Я ваш душой и телом! Приказывайте, сударыня! Что я должен делать?

– Вот это мы сейчас и решим, господин Фирмен Лапрад, вместе с еще одним человеком, который дожидается меня в гостиной.

– С каким еще человеком?