Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации

Очевидно, что Китай рассматривает Россию как естественный объект своей экономической и демографической экспансии. Русская же сторона предпочитает убаюкивать себя тезисами, что жители Поднебесной — южный народ, которому дискомфортно на севере. Но этот тезис ныне не работает — во-первых, очевидны климатические изменения, во-вторых, свободными территориальными, водными и минеральными ресурсами располагает ныне именно Россия, и в этих условиях нашими единственными союзниками становятся сильные армия, флот, наука и «умная» национальная экономика.

Но смыслом и двигателем (а не только средством) любой экономической системы остается человек. Останется ли Россия, как субъект мировой политики, «больным человеком Евразии» или наконец твердо и по-хозяйски встанет на ноги? Однозначно ответить пока сложно. И все же, вглядываясь в процессы, происходящие сегодня на Дальнем Востоке, можно заметить некоторые робкие черты «человекоцентричности». Возвращаясь в Москву, приятно было увидеть в самолете (свободных мест не было!) множество юных и пожилых лиц. Наглядный результат действия государственной программы субсидирования дальневосточных перевозок — Москва и Хабаровск стали ближе. Ну а то что «центр привлекательности» для реального (не финансово-спекулятивного) российского бизнеса постепенно смещается на Дальний Восток, уже очевидно. Об этом свидетельствует и статистика: последние двадцать месяцев, начиная с 2009 года, промышленное производство здесь демонстрирует устойчивый рост, самый высокий по стране.

Дальний Восток, при общих серьезных усилиях, мог бы стать передовым краем науки и технологий. Мог бы… Но Петр Великий в русской истории уже был.

2010

Экология

Эти нищие селенья, эта бедная природа…

Концепция развития-2020 определила систему целей, для достижения которых необходима грамотная стратегия территориального развития страны.

По мнению профессора Московского архитектурного института Вячеслава Глазычева, стратегии развития территорий, представленные регионами, «откровенно удручают». Из них лишь две-три содержат намеки на связи с соседями, и только одна (Ханты-Мансийского округа) органично вошла в концепцию развития всего Полярного Урала. В большинстве же стратегий субъект Федерации выглядит как цветное пятно на белом фоне. А будущее Московской области, начертанное на бумаге, вообще представлено в виде широкого кольца неправильной формы, внутри которого зияет пустой овал. В результате получается некий «бублик», разумеется, не имеющий ничего общего с действительностью.

Причины столь плачевного состояния «территориальной перспективы» вполне объяснимы — региональный заказчик заинтересован в изготовлении «стратегии» лишь потому, что ее наличие является условием получения дополнительных средств из федерального источника. То есть все планирование строится, по существу, на выпрашивании бюджетных денег.

Впрочем, и на федеральном уровне превалирует отраслевое, ведомственное планирование. Отслеживание распределения денежных потоков, движения людских масс осталось в прошлом. И потому если раньше народ отправлялся в Москву «за колбасой», то сейчас столичный регион — гигантский «насос» для трудовых ресурсов. Только за десять с половиной лет Москва и область выросли больше чем на полтора миллиона. Между тем у нас есть регионы с трудоизбыточным населением, но пока их трудно назвать развивающимися. Когда-то Дагестан, например, давал стране 380 тысяч тонн винограда, а гибридная кукуруза, произведенная в Кабардино-Балкарии, обеспечивала семенами 46 областей.

С другой стороны, уже в наше время наблюдается концентрация ресурсов в таких территориях, как Калужская область. В течение ближайших шести лет здесь будут присоединены более 400 мегаватт мощностей в электроэнергетике, предполагается создать около 30 тысяч рабочих мест, освоить более трех тысяч гектаров индустриальной застройки, расположенных в пяти индустриальных парках. Столь масштабные планы связаны с производством в области автомобилей и автокомпонентов. Но привлекая на территорию массовое конвейерное производство, власти должны понимать: новые нагрузки на окружающую среду неизбежны. Значит, их нужно предвидеть и предупреждать.

К сожалению, в 90-е годы практически не велась работа над генеральными планами развития городов, и в то же время «парад суверенитетов» подрывал самую возможность удерживать страну как единое социально-экономическое целое. Сегодня у федерального чиновника нет реального знания страны: муниципальная статистика была ликвидирована в начале 90-х годов. И потому центр оперирует поступающими «наверх» средними величинами по обширным и крайне неоднородным регионам. Но на самом деле такие данные пригодны лишь для отчетности, а не для планирования.