Götterdämmerung: стихи и баллады

В центре Москвы историческомВетер рыдает навзрыд.Вуз непрестижный, техническийТам в переулке стоит.Рядом стоит общежитие,В окнах негаснущий свет.И его местные жителиОбходят за километр.В общем, на горе АмерикеИ познакомились тамСоня Гольдфинкель из ЖмеринкиИ иорданец Хасан.Преодолевши различияНаций, религий, полов,Вспыхнула, как электричество,Сразу меж ними любовь.Сын бедуинского племениБыл благороден и мил,Ей на динары последниеДжинсы в “Березке” купил.Каждой ненастною полночью,Словно Шекспира герой,Он к своей девушке в форточкуЛез водосточной трубой.

Утром дремали на лекциях,Белого снега бледней.Нет такой сильной эрекцииУ пьющих русских парней.Крик не заглушишь подушкою,Губы и ногти в крови.Все общежитие слушалоМузыку ихней любви.Фрикции, эякуляцииРаз по семнадцать подряд.Вдруг среди ночи ворвался к нимВ комнату оперотряд.Если кто не жил при Брежневе,Тот никогда не пойметВремя проклятое прежнее,Полное горя, невзгод.Как описать их страдания,Как разбирали, глумясь,На комсомольском собранииИх аморальную связь.Шли выступления, прения,Все, как положено встарь.Подали их к отчислению,Джинсы унес секретарь.Вышел Хасан, как оплеванный,

Горем разлуки убит,Но он за кайф свой поломанныйОх как еще отомстит.И когда армия КраснаяДвинулась в Афганистан,“Стингером”, пулей, фугасамиТам ее встретил Хасан.Русских валил он немереноВ Первой чеченской войне,Чтобы к возлюбленной в ЖмеринкуВъехать на белом коне.Сколько он глаз перевыколол,Сколько отрезал голов,Чтоб сделать яркой и выпуклойЭту большую любовь.В поисках Сони по жизниПеревернул он весь мир,Бил он неверных в Алжире,В Косово, в штате Кашмир.Так и метался по свету бы,А результатов-то — хрен.Дело ему посоветовалСам Усама бен Ладен.В царстве безбожья и хаоса,

Где торжествует разврат,Два призматических фаллосаВ низкое небо стоят.Там ее злобные брокерыСпрятали, словно в тюрьму,Но в эти сакли высокиеХода нема никому.Екнуло сердце Хасаново,Хитрый придумал он планИ в путь отправился заново,Взяв с собой только Коран.Ну, а в далекой АмерикеТужит лет десять ужеСоня на грани истерикиНа сто втором этаже.Пусть уже больше ста тысячЛичный доход годовой,Пальчиком в клавиши тычет,Грудь ее полна тоской.Счастье ее, на востоке ты,Степи, березы, простор…Здесь только жадные брокерыПялят глаза в монитор.Горькая жизнь, невеселая,Близятся старость и мрак.

Знай, запивай кока-колоюОсточертевший Биг-Мак.Вдруг задрожало все здание,Кинулись к окнам, а там —Нос самолета оскаленный,А за штурвалом — Хасан.Каждый, готовый на подвиги,Может поспорить с судьбой.Вот он влетает на “Боинге”В офис своей дорогой.“Здравствуй, любимая!” — в ухо ейКрикнул он, выбив стекло.Оба термитника рухнули,Эхо весь свет потрясло.Встречу последнюю вымолив,Мир бессердечный кляня,За руки взялись любимые,Бросились в море огня.Как вас схоронят, любимые?Нету от тел ни куска.Только в цепочки незримыеСплавились их ДНК.Мы же помянем, как водится,Сгинувших в этот кошмар.Господу Богу помолимся…И да Аллаху Акбар!