Граф Монте Кристо 1 часть

Nothing had as yet occurred to shake Cocles' belief; the last month's payment had been made with the most scrupulous exactitude; Cocles had detected an overbalance of fourteen sous in his cash, and the same evening he had brought them to M. Morrel, who, with a melancholy smile, threw them into an almost empty drawer, saying:-	И в самом деле до сих пор ничто еще не поколебало уверенности Коклеса. Последний месячный платеж совершился с непогрешимой точностью. Коклес нашел ошибку в семьдесят сантимов, сделанную г-ном Моррелем себе в убыток, и в тот же день представил ему эти переплаченные четырнадцать су. Г-н Моррель с грустной улыбкой взял их и положил в почти пустой ящик кассы.
"Thanks, Cocles; you are the pearl of cashiers."	- Хорошо, Коклес; вы самый исправный казначей на свете.
Cocles went away perfectly happy, for this eulogium of M. Morrel, himself the pearl of the honest men of Marseilles, flattered him more than a present of fifty crowns.	И Коклес удалился, как нельзя более довольный, ибо похвала г-на Морреля, самого честного человека в Марселе, была для него приятнее награды в пятьдесят экю.
But since the end of the month M. Morrel had passed many an anxious hour. In order to meet the payments then due; he had collected all his resources, and, fearing lest the report of his distress should get bruited abroad at Marseilles when he was known to be reduced to such an extremity, he went to the Beaucaire fair to sell his wife's and daughter's jewels and a portion of his plate.	Но после этого последнего платежа, столь благополучно произведенного, для г-на Морреля настали тяжелые дни; чтобы рассчитаться с кредиторами, он собрал все свои средства и, опасаясь, как бы в Марселе не распространился слух о его разорении, если бы увидели, что он прибегает к таким крайностям, он лично съездил на Бокерскую ярмарку, где продал кое-какие драгоценности, принадлежавшие жене и дочери, и часть своего столового серебра.
By this means the end of the month was passed, but his resources were now exhausted.	С помощью этой жертвы на этот раз все обошлось благополучно для торгового дома Моррель; но зато касса совершенно опустела.
Credit, owing to the reports afloat, was no longer to be had; and to meet the one hundred thousand francs due on the 10th of the present month, and the one hundred thousand francs due on the 15th of the next month to M. de Boville, M. Morrel had, in reality, no hope but the return of the Pharaon, of whose departure he had learnt from a vessel which had weighed anchor at the same time, and which had already arrived in harbor.	Кредит, напуганный молвой, отвернулся от него с обычным своим эгоизмом; и, чтобы уплатить г-ну де Бовилю пятнадцатого числа текущего месяца сто тысяч франков, а пятнадцатого числа будущего месяца еще сто тысяч, г-н Моррель мог рассчитывать только на возвращение "Фараона", о выходе которого в море его уведомило судно, одновременно с ним снявшееся с якоря и уже благополучно прибывшее в марсельский порт.
But this vessel which, like the Pharaon, came from Calcutta, had been in for a fortnight, while no intelligence had been received of the Pharaon.	Но это судно, вышедшее, как и "Фараон", из Калькутты, прибыло уже две недели тому назад, между тем как о "Фараоне" не было никаких вестей.
Such was the state of affairs when, the day after his interview with M. de Boville, the confidential clerk of the house of Thomson & French of Rome, presented himself at M. Morrel's.	Таково было положение дел, когда поверенный римского банкирского дома Томсон и Френч на другой день после своего посещения г-на де Бовиля явился к г-ну Моррелю.